Водитель оказался очень приятным мужичком по фамилии Сковородка. Ему было лет сорок пять, шустрый и весёлый. Сначала подумал, что он про фамилию шутит, но он мне права показал, видя, что я не верю.
— Яков Васильевич Сковородка. — прочитал я. — Очень приятно. Я Павел.
Константин Сергеевич протянул мне стопку командировочных удостоверений.
— Одно оформляй себе, одно водителю в каждом месте. — наставлял он меня. — И проси еще несколько проштамповать, говори, бухгалтерия вредная, на каждом шагу придирается, вдруг переписать потребует.
Не стал ему говорить, что на все точки одной командировки одно удостоверение должно быть. Пусть думает, что я не понимаю, чем они тут занимаются.
Ездить нам предстояло на видавшем виды УАЗике. Часов в десять утра выехали мы в Пушкино, это недалеко по Ярославскому шоссе. Сковородка — водила со стажем и при обществе «Знание» не первый год работает, ему ничего объяснять не надо было. У него свой список с объектами был. Так что я получил возможность в дороге немного к лекции мыслями собраться.
На первом же предприятии, а это оказался Пушкинский хлебозавод, меня встречал председатель профкома. Долго извинялся, что директора сейчас нет, в столицу поехал. И даже хотел мне экскурсию сперва устроить.
— Увы, товарищ, не получится! — всячески показывая сожаление, пожал плечами я. — С удовольствием остался бы у вас на недельку-две, тут так вкусно пахнет! Но у меня всего час десять на всё! И на лекцию, и на вопросы, и на доехать на следующий объект.
— Ты иди работай. — с серьёзным видом заявил Сковородка. — А я командировки нам пока отмечу.
Председатель профкома показал водителю, где ему отметят командировочные удостоверения и с явным сожалением на лице привел меня в актовый зал, небольшой, но уютный. Контингент собрался посмотреть на лектора из Москвы, в основном, женский, все в белом. Пока их растормошил, пока заставил себя слушать и донёс до них простым языком, то, что они не поняли с первого раза, уже и на вопросы не осталось времени. С самыми настойчивыми пришлось говорить на ходу, проводили меня до самого УАЗика. В машине обнаружил на заднем сидении несколько больших кульков.
— Это что там? — поинтересовался я.
— Пряников нам насыпали в дорожку. — подмигнул мне довольный водила.
— А командировочные отметили?
— Куда они денутся? — усмехнулся он, выруливая из ворот предприятия.
— А ничего не говорили, почему не заполнены?
— Может, и говорили… — хитро посмотрел на меня Сковородка. — Но я водитель, в бухгалтериях не смыслю, мне сказали — я принёс, отмечайте.
Ну, с таким соратником не пропадёшь. — усмехнулся я про себя.
— Я тут по времени прикинул, — серьёзно сказал он. — обедать будем на заводе «Серп и молот».
— А сейчас куда? — потянулся я за своим списком.
— Прямо по курсу электромеханический завод. — торжественно объявил Сковородка.
На проходной меня уже ждали. Попросил пропустить моего водителя и помочь ему оформить бумажки для бухгалтерии.
— А то времени у нас в обрез! — сделал я озабоченное лицо перед секретарём комсомольской организации завода, и тот тут же попросил кого-то из охраны заняться УАЗиком перед воротами, отдав соответствующие распоряжения. Правда, с директором пришлось посидеть минут десять, и я немного попрактиковался в искусстве поменьше болтать самому, побольше заставлять говорить собеседника.
Та же история повторилась на «Серпе и молоте», короткий разговор с директором, сорок минут на лекцию в огромном зале, и Сковородка выловил меня на выходе из него.
— Ну, ты могёшь! — восхищенно заявил он. — Точно диктор с радио.
— А вы что, Яков Васильевич, лекцию решили послушать? — усмехнулся я.
— Так обед же у нас. — как ни в чём ни бывало заявил он. — До следующей конторы нам лишние сорок минут дали. Так что имеем право на отдых.
Местный комсорг проводил нас в заводскую столовую. Парнишка пытливый, всё хотел меня подловить, каверзные вопросы задавал.
— Ты дашь поесть человеку? — в конце концов наехал на него Сковородка. — У нас обед. Нам ещё в больницу, горком и на две фабрики сегодня ехать.
На самом деле, я не ел не из-за того, что комсорг вопросы задавал, а ждал, пока суп остынет. Я же помню наставления Серафимы Михайловны из Бурденко: горячее так же опасно для голосовых связок, как и холодное.