Потом мы вернулись в кабинет главного инженера и коллективными усилиями переписали план в том виде, в каком хотелось бы его видеть. Новый вариант я забрал себе. На этом мы совещание завершили и я, любезно со всеми попрощавшись, поехал домой. С Воздвиженским договорился, что приеду завтра с командиром студенческого стройотряда из МГУ.
***
Лубянка.
Капитан Румянцев сидел в кабинете начальника и ждал, пока полковник дочитает рукописный текст доклада, который привёз сегодня Ивлев.
– Какую литературу он брал в спецхране? – наконец спросил он, положив доклад на стол.
– Никакую, Павел Евгеньевич, – ответил Румянцев. – Он пропуск только сегодня получил. В самом хранилище, даже, не был ещё ни разу.
– О как, не торопится, – удивлённо посмотрел на подчинённого полковник. – И что ты обо всём этом думаешь?
– Так-то интересный доклад, и не скажешь, что за вечер написал. Тем более, у него экзамен сегодня был.
– То есть, горячка его с толку не сбивает и на качестве анализа не сказывается.
– Так точно.
– Можно рекомендовать его аналитикам. Не хочет агентом работать на постоянной основе, ладно, надо тогда придумать, как его дополнительно мотивировать на периодическое сотрудничество. Прикинь варианты, посовещайся еще с мозголомом. Пусть предложит, что ему может быть интересно.
***
Добравшись до метро, позвонил Сатчану. Он был ещё на работе.
– Есть новости с Яузы, – сказал я, поздоровавшись.
– Отлично! – обрадовался он. – Подъедешь или я к тебе?
– Давай, лучше ты ко мне. У тебя же рабочий день заканчивается, – попросил я. – Пока доедешь, я уже до дома доберусь.
И пообедать успею. А то в животе урчит.
Мы попрощались, договорившись, что он, перед самым выездом, наберёт мне домой.
Через час двадцать я сидел у него в машине.
– Не знаю, хватит ли вашего ресурса на такой подвиг, – поздоровался я с ним и протянул откорректированный план, который мы составили в виде таблицы с двумя вариантами цифровых значений: «есть» и «надо».
– Что это?
– Это план, спущенный из министерства, – пояснил я. – Перед тем, как перейти на хозрасчёт, нужно добиться изменений в планы на будущее.
– А, я понял, – взял он у меня таблицу. – А по реконструкции и оборудованию что?
– Обсуждали сегодня, как раз, этот вопрос с технологом и главным инженером. Попросил их составить список всего, что требует замены. Они, даже не рассматривали вариант с заменой производственных линий и не были готовы к разговору. Они подготовят свои предложения, а вы уже прикинете, что из этого можете себе позволить.
– Что ещё? – вопросительно взглянул на меня Сатчан.
– Работы там будет много, – честно ответил я. – Но не всё сразу. Главное, людей там заинтересовать, и они сами всё сделают. Там что главный инженер, что старший технолог много лет на фабрике, всё про неё знают. И в работе заинтересованы. Такие кадры беречь надо.
– Это хорошо, что заинтересованы, будем беречь, – улыбнулся он. – С очистными что?
– У Воздвиженского проблема с людьми. Была. Организую сейчас своих парней из МГУ поработать в стройотряде на фабрике. Завтра командира стройотряда буду с Воздвиженским знакомить. Территорию под новый корпус наши парни ему расчистят, фундамент зальют. Глеб Николаевич, оказывается, сам инженер-строитель, будет направлять молодёжь и контролировать.
– Это вы здорово придумали!
– Да, и парни мои заработают за лето, и монтаж очистных с мёртвой точки сдвинется.
– Ну, молодцы.
– Вы, главное, с оплатой студентам вопрос порешайте. Потому, что Воздвиженскому на демонтаж старых помещений средства не выделялись. А только на строительство нового корпуса.
– Не боись за своих, – ткнул он меня с улыбкой в плечо кулаком. – Не обидим студентов.
– Ловлю на слове, – улыбнулся я, попрощался и вылез из машины.
Позвонил сразу Лёхе, когда домой вернулся. Договорились встретиться с ним завтра в одиннадцать в метро.
Только положил трубку, телефон зазвонил. Думал, Лёха что-то уточнить решил, а это оказался капитан Румянцев с Лубянки.
– Павел Тарасович? – спросил он на мое «Алле» явно для проформы, потому что, не дожидаясь ответа, продолжил: – Ждём вас завтра без пятнадцати четыре. Ваш доклад согласован.
– Хорошо, буду, – ответил я, а он быстро свернул разговор, попрощался и положил трубку, не дождавшись от меня ответа.