Вёл собрание он нервно, на любые выкрики отзывался, сбивался с начатой темы. Прошло уже минут двадцать, а мы только выбрали председательствующего и секретаря собрания. Криков с мест было много, а председательствовать никто не захотел. Георгич остался на сцене с микрофоном в руках и собрание приступило к обсуждению повестки дня…
Москва. Кабинет министра высшего и среднего специального образования СССР.
Ректор МИИТа Федункив к десяти часам был уже в министерстве и, нервно держась за портфель двумя руками, сидел в приёмной министра Рыкова.
— Приехал? — влетел как вихрь в приёмную министр. — Проходи в кабинет, Михаил Филиппович.
— Что случилось, Валерий Николаевич? — сел поближе к столу министра ректор. — Всю голову сломал…
— Что случилось? Что случилось… Мне вчера зампред Верховного Совета Камолов звонил, говорит, что работника Советского комитета по защите мира из твоего института по сфабрикованному основанию отчислили! Кузнецов Михаил Андреевич, — прочитал министр и положил перед ректором записку. — Говорит тебе что-то эта фамилия?
Ректор сидел, ни жив, ни мертв. Никак не мог вспомнить. Пока что-то не всплыло в памяти. КГБ нагрянуло, ЧП. Искало компромат на какого-то студента… Проректор отчитался, что все разрулил, студента выкинул. Вот тот студент, похоже, и есть этот Кузнецов… Но сказать об этом не успел. Министр решил по его гримасам и молчанию, что ректор не в курсе вопроса.
— М-да… Похоже, что ты не совсем и ректор на самом деле… Кто-то у тебя такие вот дела проворачивает, а ты чем в это время занимаешься? Держи эту бумажку, хоть на лоб себе прилепи. Делай что хочешь, но вопрос реши незамедлительно! Чтоб Кузнецова этого восстановили и извинились. И наказали того дурня, кто такие махинации под твоим носом крутит. Хочешь, сам в отставку иди, хочешь, уволь виновного, мне всё равно. Мне нужен козел отпущения. Чтобы в понедельник я мог отчитаться, что меры приняты, виновные наказаны, а справедливость восторжествовала. Мне еще не хватало, чтобы профильная комиссия Верховного Совета по мне в ЦК вопрос подняла, о неполном соответствии, из-за того, что у тебя бардак. Всё понятно?
— Так точно, — ошарашенно ответил ректор. Он никак не мог решить, что лучше — сказать, что вспомнил, что это за студент и в чем причина отчисления, и тогда министр поймет, что глупость сделана с его благословения, или что министр будет, как и сейчас, думать, что он не полностью контролирует ситуацию в своем институте?
— Всё. Иди трудись. На совесть, а не так, чтобы мне такие вот вопросы прилетали потом, — сухо кивнул головой министр, не дав ему созреть что-то сказать по первому варианту.
Так, со студентом, вроде бы, все понятно, тот самый должен быть… — думал ректор, выйдя из кабинета министра. — Но как тот, под кого копало за провинности КГБ, вдруг превратился в добропорядочного сотрудника Советского комитета по защите мира? Да еще с такими связями, что за него сам запред Верховного Совета хлопочет? Что это за молодой человек с такими знакомствами пошел к ним учиться, если мог запросто пойти в МГИМО или МГУ? Что за мистика? Никогда на его памяти блатные с такого уровня связями не мечтали стать инженерами транспорта… К нему шли абитуриенты поскромнее…
Он лихорадочно стал рыться в карманах пиджака в поисках записки, врученной министром. Кузнецов Михаил Андреевич. Инженерно-экономический факультет. Второй курс. Нужно больше информации…
— Разрешите от вас позвонить? — обратился он к помощнице министра и она тут же подставила ему один из аппаратов. — Василевский? — с первого раза дозвонился он своему проректору по учёбе. — Жду тебя в своём кабинете, принеси всю информацию по студенту Кузнецову Михаилу, — холодно проговорил он в трубку.
Часа через два дошёл, наконец, ход и до меня. Все уже устали, переругались и когда Георгич представил меня, и я поднялся с места, зал наполнился разочарованными возгласами.
— Да он молодой совсем! Он, что ли, будет исправно скидываться на нужды кооператива?
— У него деньги-то есть вообще? Студент, небось?
— На стипендию живёшь, парень?
Поняв, что моя кандидатура в кооперативе разгоряченным и уставшим от долгого собрания гражданам не зашла, и все может провалиться, решил взять, пока не поздно, дело в свои руки. Поднялся на сцену и попросил у Георгича микрофон.
— Приветствую всех, — начал я. — Меня зовут Павел Ивлев. Я действительно учусь в МГУ, но и работаю в нескольких местах. Так что, товарищи, уверяю вас, я абсолютно платёжеспособен.
— И где же ты работаешь? — крикнули откуда-то из первых рядов.