— Ты куда? Что случилось? — спросил я, запыхавшись, когда поравнялся с ней.
Дыхание у меня совсем сбилось, а мама так вообще не могла говорить. Вместо ответа она только на ходу махнула рукой вперёд.
Мы пробежали с ней квартала два в сторону вокзала. Вдруг она упала на колени перед ничем не примечательным сугробом и начала руками разгребать снег.
Она вытащила из сугроба цветастую авоську с увесистым свёртком. Я отодвинул её и хотел поднять авоську, но оказалось, что каждая её ручка оторвалась с одной стороны.
— Я хотела его подмышкой донести, — сказала мать, чуть отдышавшись, — но поняла, что три сумки в одной руке не дотащу.
Я поднял сумку со свёртком, взял его в охапку и понёс домой. Немудрено, что ручки оторвались: свёрток весил килограмм семь. Мать успокоилась и шла рядом.
— А к чему такая спешка? — поинтересовался я. — Что там?
— Рыба, — ответила она, довольно улыбаясь. — Ледяная. Беспокоилась очень, чтобы собаки не учуяли.
— О, ледяная! Это вещь! — обрадовался я. В моё время она стоила дороже форели, так ещё и была не везде и не всегда. Поедим, как Славка говорит. — Сколько она сейчас стоит?
— Сколько и всегда: шестьдесят копеек, — ответила мама.
— Шестьдесят копеек килограмм? А здесь сколько? — встряхнул я свёрток.
— Семь с половиной килограммов, — гордо ответила мама.
— И стоит меньше пяти рублей? Класс! — восхитился я. — Надо было больше взять.
— Куда же больше? Хранить-то где? Зимой, конечно, можно набрать побольше. А так, весна же скоро, не успеем съесть, испортится рыба.
— Эх, холодильник нужен, — пробормотал я.
— Другие брали по полтора-два килограмма, — продолжала рассказывать мама, — ну, три максимум. Я и так взяла самый здоровенный кусок, который смёрзся, его не стали размораживать, так, целиком мне взвесили. А что, нас сейчас много, съедим же?
— Конечно, съедим! О чём речь, — заверил я её.
Мне передалось её воодушевление, мы гордо прошли через площадь со своей добычей и дошли до перекрёстка с нашей улицей.
Вдоль улицы рыскал взбудораженный Славка. Увидев нас, он кинулся в нашу сторону.
— Что случилось? Где вы были? — набросился он на нас.
— Ты не поверишь! — смеясь, ответил я. — Мама не смогла дотащить до дома все покупки и закопала рыбу в сугробе.
— Ааа, — протянул Славка, глядя на нас как на сумасшедших. — А к чему была такая спешка?
— Так найти же мог кто-нибудь! — воскликнула мать. — Собаки могли учуять.
— А, ну тогда конечно, — согласился Славка. — И далеко закопала?
— На Ленина за кинотеатр ещё квартала два, — объяснил я.
Мы вошли в сени, разделись и вошли в дом.
— Это вы во втором гастрономе, что ли, были? — спросил Славка, заходя следом. — А что за рыба?
— Ледяная, — гордо протянула мама, разворачивая на столе свой драгоценный свёрток.
— Паш, давай собирайся, нам уже идти надо, — засуетился Славка. — Я к своим сейчас сбегаю, скажу, что там рыбу дают. Тёть Поль, там ещё много было?
— Я не знаю, подносили коробки из подсобки, а сколько их там… — мама развела руками.
Девчонки занялись рыбой. Славка убежал домой. А я огляделся в поисках газетного свёртка с плюшками для Мишки. Вскоре нашёл его, выбрал матерчатую чёрную сумку из тех, что мать повесила обратно на ручку двери гостиной, и пошёл одеваться.
Когда я вышел на улицу, Славка уже бежал мне навстречу. Молодец, хозяйственный, беспокоится о своей семье — не поленился сбегать, сообщить о то, что рыба в продаже появилась. Как-то и я уже начинаю снова осваиваться в этой эпохе. Ничего страшного — научусь снова и в очередях стоять, и добывать все, что для семьи нужно.
Глава 4
— Ну, что, сказал своим? — спросил я, когда Славка поравнялся со мной.
— Сказал, бабка собирается, может успеет ещё.
Мы пошли в сторону булочной. Ещё издали заметили Полянского, он стоял на самом углу. Пока мы дошли, из булочной вышел Лёха с бумажным кульком.
— Здорово! — протянул нам руку Тимур. Мы поздоровались с парнями, и все вместе направились в сторону больницы.
— Чего у тебя там? — спросил я Мужицкого, кивая на кулёк.
— Да вафли Мишке взял, — ответил Лёха. — Не с пустыми же руками идти.
— Правильно. Я тоже у своих пару домашних плюшек выпросил.
Славка вдруг вытащил пачку «Примы» и неумело закурил. Видно было, что процесс у него совсем не отработан — чуть спичку не сломал об коробок.