Тут же меня обступили наши ребята. Кто и что говорил, понять было трудно, все высказывались одновременно. Услышал только зычный призыв Гусева ко мне не уходить.
— Результаты рейда! — напомнил он мне, когда я к нему пробился сквозь толпу однокурсников. — И надо же за деньги редакционные отчитаться…
— Ах, да-да! — хлопнул я себя по лбу. — Совсем из головы вылетело!
Спрятал грамоту и часы в портфель. Мы вернулись к нему в кабинет. Он выложил передо мной отчёты участников рейда и целую кучу купюр и мелочи, которые я убрал, пересчитав для вида купюры.
— Вы уже обобщили итоги? — спросил я его, перекладывая отчёты один за другим и обращая внимание, пока, только на номер парка. Не заметив нигде таксомоторного парка номер пять, приятно удивился и ещё раз пересмотрел все отчёты. И наконец, в некоторых нашёл примечания, что таксисты пятого таксопарка единственные поступали порядочно. Отказывались их везти, объяснив, что багажа у них немного, вокзал вот он, и они и сами площадь перейдут. Им приходилось делать вид, что они так и уходят со стоянки такси пешком к вокзалу на противоположной стороне площади, а там они уже пытались взять машину ещё раз.
— Смотри, Паш, что получилось. Трое таксистов отказались нас везти, но ребята не растерялись и повторили попытку у другого вокзала. Итого в двадцати двух случаях нас повезли кататься шестнадцать раз!
— Здесь ещё моего отчёта нет… В двадцати трёх случаях — семнадцать раз. Это сколько процентов? — достал я свой калькулятор. — У меня получилось семьдесят четыре процента! — потрясённо проговорил я. Обалдеть!..
— Да… И в одиннадцати случаях счётчик не обнулялся.
— В двенадцати, — поправил я его. — Давайте, я свой отчёт тоже сейчас сюда добавлю.
Попросил у него бумаги, написал свой отчёт, переписав данные с ежедневника, и отдельно составил себе таблицу с результатами рейда для последующего анализа.
— Короче, Паш, я все отчёты изучил. И там, где нас не обманули с пробегом, а это только те поездки, которые не с вокзала на вокзал, а чуть дальше, там не обнулили счётчик. То есть, получается, что в ста процентах случаях нас как-то обманули!
— Исключение — три отказа, — напомнил я ему. — То есть, не в ста процентах, а… в восьмидесяти семи, — посчитал я и продолжил заполнять свою таблицу по данным отчётов, попутно анализируя цифры.
— Тихий ужас, — проговорил, закончив. Стоимость поездок не превышала шесть рублей, вроде, немного. Но блин! Как так можно? — А что насчёт поведения водителей, какое у наших пассажиров сложилось впечатление? Были конфликты?
— Нет, всё спокойно прошло, — ответил Гусев. — Никто на грубость не жаловался. Хотя тоже понять можно, зачем мошеннику обострять ситуацию?
— Н-да… Ну, что? Начальству будет, над чем подумать, — уверенно проговорил я. — И мне будет, о чём написать. Спасибо вам, Анатолий Степанович, за помощь.
— Тебе спасибо, Паш, за интересную задачу, — улыбнулся он. — Сейчас всё оформлю и завтра отвезу результаты в Верховный Совет.
— Привет передавайте от меня Ильдару Ринатовичу и Марку Анатольевичу, — улыбнулся я.
— Обязательно передам, — на полном серьёзе ответил он и протянул мне руку, видя, что я поднялся, собираясь уходить.
Из университета поехал к Сатчану, предварительно позвонив ему из автомата. Надо что-то предпринять насчёт профсоюзной проверки на кожгалантерейке.
Он был занят, пришлось подождать минут десять-пятнадцать. Когда он освободился, то сразу позвал меня к себе.
— Случилось что? — обеспокоенно посмотрел он на меня.
— Текучка, — устало ответил я. — Дружинина с кожгалантерейки в ВЦСПС на Филатова бумагу накатала, что он пьянство работников поощряет, игнорирует сигналы из медвытрезвителя… Это из-за амнистии по январским и февральским залётам… Теперь ему оттуда проверку обещают прислать.
— Да, я понял, — озадаченно ответил он. — И что он собирается делать?
— Попросил его ничего не делать. Сказал, что сами попробуем разрулить, чтобы ни он, ни наши менты не пострадали… Вот, я записал, кто ему звонил из ВЦСПС насчёт проверки…
— Это правильно, — оживился Сатчан. — Хотя, это не мы должны разруливать, а начальник РОВД, это его подчинённые накосячили!
— Справедливое, конечно, замечание, — заметил я, — но как бы не получилось, что у семи нянек дитя без глаза окажется. Понадеетесь все друг на друга… Если Филатов там один на проверке отдуваться будет, он точно расскажет о том беспределе, что у метро столько времени РОВД творило.