— Я на тот свет еще не спешу, хоты ты прав, в силу возраста терять мне особо нечего. Если вдруг с этим пацаном что случится, пойду убивать виновных без малейшего страха. Чего мне уже бояться?
Бандит нагло улыбнулся. Напуганным он не выглядел.
— Дед, я таких убивателей, как ты, по трое в ряд положу и не запыхаюсь.
— А зятя моего, что в милиции работает, тоже сможешь так? — спросил его Аристарх, улыбаясь не менее уверенно.
Улыбка на лице бандита померкла.
— Не боись, я ему пока ничего не скажу, — сказал дед, — к чему мне это? Тем более я лучше к другому деду схожу, Тимофею. Его ваши Графом кличут. О, вижу по твоему лицу, что тебе с ним не по пути! Значит, так — еще раз говорю — с пацана этого и волоска не должно упасть, иначе земля будет гореть под ногами вашей мелкой банды.
Бандит больше не пытался шутить или дерзко улыбаться. Никакого ответа он не дал — просто резко развернулся и пошел прочь. Аристарх так и не понял — сработали ли его угрозы.
— Все же придется идти к Графу… — пробормотал он себе под нос, возвращаясь домой.
Придя на базу, первым встретил Степана. Он явно обрадовался, увидев меня, пообщались с минуту очень дружески. Сразу пришло в голову, что с ним можно тоже бы было проконсультироваться, что лучше делать с Зауровыми. Но решил, что не стоит, Аристарх обещал же перетереть с местным криминальным авторитетом, не буду суетиться. Да и Степан чувствовал себя мне обязанным, сильно обязанным. Для судимого получить такую работу, на базе, которая считается очень престижной в городе — что-то малореальное. Боюсь, он покивает мне, посочувствует, а потом, ни слова мне не говоря, пойдет искать Зауровых. И убьет их на месте, а сам снова пойдет по этапу. И его жалко будет, да и оно мне надо, так Мишку подставлять? И так рос без отца, сейчас вот хоть с дядькой отношения наладились.
Вошел внутрь. Поднялся в бывший кабинет Цушко. Поздоровался с Никифоровной. Я припоздал — мама, конечно, уже была здесь, и как раз что-то меряла, что-то типа зеленого летнего сарафана. И шмоток женских по кабинету было разбросано — мама не горюй!
— Сынок, скажи, мне идёт? — тут же спросила меня она.
Присмотрелся, одобрил.
— Полька, ты тут сама уже примеряй дальше, а мы с Пашкой пойдём ему вещи подбирать, — велела Никифоровна.
По дороге сунул ей в руку список вещей, составленных бабушкой. Объяснил ситуацию.
— Я подберу, а потом все же она пусть померять обязательно придет, — велела Никифоровна.
— Мама вернется, будет кому с Аришкой сидеть, обязательно пришлем ее!
А дальше мы начали длительный поход по складу. Он мне уже был как родной, так что Никифоровна говорила, что откуда снимать, а потом она из снятых ящиков откладывала на меня вещи. В итоге отложила для меня три костюма из ГДР, две пары джинсов — снова оказались болгарские, два пуловера из Югославии, кроссовки из Финляндии, туфли из Чехословакии — в этот раз мне все же достались Саламандеры. Потом Никифоровна махнула рукой, и достала еще и сапоги из ГДР.
Все это я потащил к ней в кабинет — мама уже намерялась, и настало мое время мерять и выслушивать критику со стороны женщин. Впрочем, глупостей они не говорили, забраковали только один костюм и пуловер. Менять их на другие Никифоровна отправила меня уже одного, сказав, что я сам прекрасно знаю, где что искать. Специально взял себе костюм на вырост, чтобы было и где плечам раздастся — с прицелом, чтобы он был актуален и через пару лет. Качать мышцы я был настроен решительно и неотвратимо.
В результате примерки мы с мамой набрали одежды и обуви на пятьсот сорок рублей. На черном рынке все это уверенно потянуло бы тысячи на три, но в этот раз об этом речи не шло. Хотя не факт, что в будущем я удержусь от продажи чего-нибудь из купленного по устраивающей меня цене, если снова какой-нибудь Серега-вахтовик подвалит с такой просьбой. К шмоткам и моде я был равнодушен и в той жизни.
Удалось также прихватить несколько вещичек на Галию. Свитер болгарский, пару блузок румынских. Вот она к моде совсем неравнодушна. Буду ей дарить с интервалом в месяц-два, чтобы больше удовольствия получила от подарков.
Завалила нас Никифоровна и деликатесами со сладостями. Зефирные грибки — я и не знал, что они уже появились в это время, бананы в шоколаде, тахинно-ванильная халва. И все это за гроши — три килограмма этих сладостей обошлись нам меньше трех рублей. Из импортного набрали полтора килограмма швейцарского шоколада — Тоблероне был на базе по 32 копейки за сто грамм. Шикарный подарок, если понадобится с какой-нибудь секретаршей важного человека подружиться, жаль, срок хранения оставался всего полгода. Ну, если что, и сами схомячим с большим удовольствием! Набрал побольше жевательных резинок — все эти хлорофиллы и пеперминты идеальные подарки для детей. Да и стоят сущие гроши — по 30 копеек за пачку с одиннадцатью пластинками. Сам помню по своему детству — во двор выйдешь не то что с такой пачкой, а с одной-единственной пластинкой в сверкающей фольге — всеобщее внимание к тебе уже будет привлечено!