Мне повезло. Помощник оказался ещё на рабочем месте, довольно дружелюбно меня проинструктировал, велел завтра подойти ко второй проходной и набрать его по местному телефону. Я всё записал и попрощался с ним до завтра.
В общаге на меня сразу налетел Витька и начал докладывать, какие конкурсы они с Машей придумали на выкуп невесты…
— Постой! Какой выкуп невесты? — опешил я. — Нам в четыре часа уже в Загсе надо быть.
— Не волнуйся, мы всё успеем. — отмахнулся от меня Витька. — Мы её прямо из Горного института после пар выкупать будем! Машина бабушка с твоим отцом уже договорилась. Наши парни считают, что с песней на дне рождения у Маши очень хорошо получилось, хотят ещё одну написать…
— Вы чего устраиваете, вообще!? — поразился я. — Столько народу задействовать собрались, а где я проставляться буду? Вы чего придумали? — я с сожалением подумал, что деньги, отложенные на первый взнос, хотя бы частично придётся пожертвовать на пропой студентам.
Не то, чтобы мне было жалко денег, просто, их не было. А те, что были, отложены на кооператив. Чёрт…
— Что ты так переживаешь? Что, мы не найдём где посидеть?! Маша предлагает в ДАСе в столовой. Только на вахте надо будет список гостей оставить.
— Студенческая столовая? А что, как вариант!.. — согласился я. Думаю, и не дорого будет.
— Давай, тогда, мы с Машей займёмся. — сразу предложил Витька.
— Сначала, посчитайте, во что это обойдётся! Потом заказывайте. — попытался я оттянуть неизбежное.
Счастливый Витька ускакал. Можно подумать, свою свадьбу организовывает.
Вот, все заморочились! Хотел тихонько расписаться. Даже, отца припахали… Он-то как согласился? Это же весь его институт в курсе будет, что он сына женит. Или он этого и хочет?
На следующий день между парами меня отловил Борщевский. Он не поленился, сам напечатал в университетской лаборатории фотографии со вчерашнего рейда на трикотажку. Причём фотки уже были сухие. Он что же, вчера их печатал?
Он подсунул мне фотографию с мешками из коридора, с которых всё началось.
— Акт составляю. — доложил он. — Забыл, как ты эти кусочки называл в мешках?
— Это сленговое название, не надо его в официальном документе использовать. — посоветовал я ему. — Лучше напиши: «производственные отходы кеттельного цеха».
Он кивнул и поспешно удалился. Лучше бы записал, а то, пока дойдёт, забудет. — усмехнулся я.
А хорошо, что он фотки уже проявил. Мне сегодня, ну никак, время на них не выкроить.
После пар отзвонился Сатчану, сообщил, что есть кое-какие мысли по трикотажке, договорились с ним, что я подъеду в понедельник. Потом поспешил на встречу с Галиёй на станции метро Автозаводская. Специально договорился с ней встретиться на станции в центре зала, чтобы она не ждала меня на улице. Не май месяц.
На автобусе доехали до Автозаводской улицы и оказались напротив проходной, я, как договаривались, набрал помощника комсорга завода. Ждать пришлось минут двадцать, если не больше. Я уж думал, он забыл про нас. Уже собирался набрать ему ещё раз, но вдруг к нам подошёл парень неопределённого возраста, с серьёзным лицом, но смеющимися глазами. Вроде, молодой, но сильно поседевшие виски и заметная лысина на макушке заставляли усомниться в этом.
— Здравствуйте, ребята. — подошёл он к нам.
— Михаил Аронович? — уточнил я.
— Можно просто Михаил. — протянул он мне руку, с любопытством разглядывая.
Он провёл нас на территорию завода. Она была не большая, а огромная. Мне доводилось слышать, что это город в городе со своими автобусными маршрутами, поликлиникой, службами быта и пожарной частью. Но видел я всё это своими глазами впервые. Надо признаться, масштаб завода меня впечатлил.
— Нам с вами надо сегодня многое успеть. — сказал Михаил. — В фотоателье сделать фотографии на пропуска. Ты, — обратился он ко мне. — после этого останешься в комитете комсомола, секретарь наш Артур Георгиевич хотел лично с тобой побеседовать. А девушку я провожу на рабочее место. Её тоже надо будущему начальству представить.
Мы разделились после фотографирования. Михаил оставил меня в комитете комсомола завода и увёл Галию.
— Проходи, проходи. — вышел из своего кабинета заводской комсорг мне навстречу, и пригласил к себе в кабинет. — Товарищи из райкома тебя очень рекомендовали.
Он был под метр девяносто ростом. Но плечи сутулые, явно чрезмерно занимается кабинетной работой. И глаза были тусклыми, словно давно на природе не был. Засушенный бюрократией потенциальный богатырь.
Он с сомнением и любопытством разглядывал меня. Я прошёл за ним в кабинет.