Но, исходя из того, что я помню про Советский Союз, не будет такого сценария с вероятностью почти сто процентов. Отмажется чиновник, наверняка он не низкого уровня, раз такие дела крутит, и полно высокопоставленных покровителей имеет, а советской власти не выгодно подобными делами общественность тревожить. Это спекулянта-частника, квартирами незаконно приторговывающего, могут арестовать и устроить показательный суд, а чиновника — максимум уволят. И, конечно, никто не будет копать под основания выдачи ордеров на полученные от кооперативов квартиры. Кому и как, если не будет уголовного дела на самого чиновника. А его не будет.
Так что, на самом деле, исходя из реалий СССР, схема вполне приемлемая. И рабочая. А мне без разницы, кому деньги отдавать, кооперативу или чиновнику. Так что надо соглашаться на первую схему, это очевидно.
И еще один позитивный момент — несколько лет, пока я платить буду, в исполкоме будет сидеть очень довольный такой схемой высокопоставленный чиновник. И я стану для Сатчана уже не чудо-мальчиком, через которого можно серьезные дела решать для его группировки, а немного и войду уже в их дела через эту сделку. Стану не совсем чужим, меня уже так просто сливать будет невыгодно. А то возьмут меня милиционеры, а я разольюсь соловьем, как квартирку свою получил. Замнут, конечно, скандал, но придется много бегать и суетиться для этого, в долги перед теми, кто поможет, влезать. Оно им надо без веской причины? Нет, конечно. А я постараюсь им веской причины и не давать.
— Ну, раз ты рекомендуешь, то давай, конечно, первый вариант, — сказал, подумав, я Сатчану, — и хочу на третьем этаже, окна во двор. А дом кирпичный или панельный?
— Кирпичный, конечно, я же тебе сказал, дом очень приличный, — сказал обрадованный моим решением Сатчан, — там потолки два семьдесят, и дворик очень уютный обустроят. Там много кто из уважаемых людей жить будет.
Да уж, понятно, как минимум, десять процентов уважаемых, — с сарказмом подумал я.
— Хорошо! Когда все точно известно будет? — спросил я. — Сколько времени нужно ждать?
— Я насчёт прописки всё согласую и дам тебе знать, — деловито ответил Сатчан. — А ты, пока, предложение делай. По загсу тоже сообщу, как только точная информация появится. Я, кстати, тоже женюсь скоро, — неожиданно добавил он.
— О! И ты так походя об этом сообщаешь!? — немного опешил я от такой новости.
— А-аа… — махнул рукой Сатчан.
— Что, династический брак? — догадался я о причине его пессимизма.
— Типа того.
— Сочувствую…
— Да ладно. Зато у неё папа замминистра.
— А, ну тогда… Поздравляю!
Мы оба рассмеялись.
Заглянула помощница Сатчана, сообщить, что кто-то ждёт приёма. Не стал больше задерживаться, и мы распрощались.
Вышел от Сатчана очень довольный — сплошные плюсы, а не вариант он мне предложил. Да и я правильно сообразил по поводу этой своей просьбы, что квартиру запросил. А ведь подумывал было, когда решал, что можно попросить устроить так, чтобы можно было нам с Галией как-то пожениться без скандала. Подумывал и о том, чтобы попросить прописку постоянную в Москве как-то исхитриться для нас устроить.
Но решил тогда все же пойти ва-банк и запросить квартиру. И, получается, это был наглый поступок, но правильный. Он мне попутно, решая этот вопрос, и два первых решит — со свадьбой и с постоянной пропиской.
Да, это очень хороший вариант! Конечно, можно было пойти тем путем, которым шло большинство населения. Закончить МГУ, распределиться, куда получится, стать там в очередь как молодой специалист. И лет через десять-пятнадцать получить бесплатную квартиру, за которую вовсе не нужно будет ничего платить.
Но столько ждать я был не готов. Все же знаю разницу между своим жильём и съёмным, или общагой. Это в прошлой жизни я в этом возрасте не был испорчен комфортом, а теперь-то я понимаю четко разницу!
А еще огромный позитив от той комбинации, что будем реализовать — у меня скоро будет секс с любимой девушкой! Любовь уже есть, как и положено в СССР, а теперь будет и такое приятное дополнение, как при капитализме.
На ходу занялся расчетами. Сорок процентов от семи тысяч — это две восемьсот. Сначала решил в уме, потом остановился, достал листок и ручку и посчитал еще и в столбик — все точно, две восемьсот. Молодец — начал потихоньку восстанавливать навыки устного счета, утраченные за несколько десятков лет жизни в стране карманных калькуляторов, а потом и смартфонов.