Самолет затрясся, и когда мы пару раз попали в так называемый воздушный карман, другие пассажиры заохали. На миг меня посетило ощущение невесомости, и я подумал было, что момент настал, но, разумеется, ошибся.
Мы вышли из самолета, и я увидел развевающийся греческий флаг на флагштоке, торчащем из крыши небольшого аэропорта. Проходя мимо рубки, я услышал, как один из пилотов говорит стюардессе, что аэропорт только что закрылся и в Афины они теперь едва ли вернутся.
Вместе с другими пассажирами я прошел в здание аэропорта. Перед багажной лентой стоял полицейский. Скрестив руки на груди, он наблюдал за нами. Я направился к нему, он вопросительно посмотрел на меня, и я утвердительно кивнул.
— Гиоргос Костопулос, — представился он, протянув мне большую руку, с тыльной стороны поросшую длинными черными волосами. Рукопожатие было сильным, но не чересчур, как бывает порой, когда провинциальным коллегам вздумается помериться силой со столичными гостями. — Спасибо, что вы так быстро приехали, господин Балли.
— Зовите меня Никос, — сказал я.
— Простите, что не сразу вас узнал, — просто фотографий ваших мало, и я думал, что вы… хм… старше.
Природа — вероятнее всего, с материнской стороны — наделила меня такой внешностью, которая не очень поддается возрасту. Да, кудри поседели и поредели, но в остальном все было неплохо, а вес держался на отметке семьдесят пять килограммов, пускай мышцы и занимали меньшую часть этой массы.
— По-вашему, пятьдесят девять лет — это маловато?
— Да нет, что вы.
Я догадался, что он специально говорит голосом более низким, чем обычно. Губы у него сложились в кривую улыбку, а от таких усов афинские мужчины избавились лет двадцать назад. Но глаза смотрели по-доброму. С Гиоргосом Костопулосом мы сработаемся.
— Просто я о вас слышал, еще когда в Полицейской академии учился, а это давно было. У вас еще багаж есть? Помочь вам? — Он посмотрел на сумку у меня в руках.
И тем не менее на миг мне показалось, будто он, задавая этот вопрос, имел в виду не физический багаж. Впрочем, дать ответ на этот вопрос я не мог. Возможно, вещей с собой я вожу меньше, чем другие, однако мой багаж — из тех, что приходится носить в одиночку.
— Нет, у меня только ручная кладь, — сказал я.
— У нас в участке в Потии сидит брат пропавшего, — сказал Гиоргос, пока мы шли к маленькому пыльному «фиату» с заляпанным лобовым стеклом.
Гиоргос, похоже, припарковался под пиниями, чтобы солнце не слишком нагрело салон, но взамен птицы украсили машину вязкими плюхами, которые в конце концов придется отскребать ножом. Так оно всегда и бывает. Поднимаешь щит, чтобы прикрыть лицо, — и лишаешь защиты сердце. И наоборот.
— Да, я в самолете ознакомился с отчетом, — кивнул я, положив сумку на заднее сиденье. — Он еще что-то рассказал?
— Нет, повторяет то, что уже говорил. Его брат Джулиан вышел из их комнаты в шесть утра и больше не вернулся.
— Там написано, что Джулиан пошел поплавать.
— Так Франц утверждает.
— Но вы ему не верите?
— Нет.
— На Калимнос много туристов приезжает — наверное, тут и тонут нередко?
— Это верно. И я бы поверил Францу, если бы накануне вечером они с Джулианом не подрались в присутствии свидетелей.
— Да, об этом я тоже читал.
Машина петляла по узенькой ухабистой дороге, спускаясь в долину, где росли оливковые деревья, а вдоль шоссе тянулись маленькие белые домики.
— Аэропорт закрыли, — сказал я, — похоже, из-за ветра.
— Тут это обычное дело, — ответил Гиоргос. — Вот и стройте аэропорт на самой высокой точке острова!
Я понял, о чем он: едва мы съехали к подножию гор, как я заметил, что флаги тут вяло висят на флагштоках.
— К счастью, самолет у меня сегодня вечером с Коса, — сказал я.
Перед тем как начальство одобрило мою командировку, секретарь в отделе убийств проверила маршруты. Хотя преступления с участием иностранных туристов считаются у нас делами особой важности, на командировку мне выделили всего один рабочий день. Мне многое позволяется, но даже знаменитому следователю Балли не разрешается превышать бюджет. И как сказал начальник, в этом деле нет ни тела, ни публичности, ни достаточных оснований для того, чтобы считать его убийством.