Выбрать главу

— Я знаю, что спасет ее, — Кристоф полуобернулся и пропихнулся к завернутой в белое фигуре на столе. Глухой стук, вибрирующий во мне, сделал паузу.

Брюс схватил его за руку, и кто-то прокричал:

— У неё снова открылось кровотечение! Очистите!

Яркий свет ударил в глаза, но не раньше, чем я увидела голову фигуры на столе, лицо повернуто в сторону и в носу была пластмассовая трубка. Темные, вьющиеся волосы лежали на столе, и я увидела, что мои глаза трепетали, как если бы я спала. Кожа была как белый мел, и Брюс оказался на полу.

— Дотронешься еще раз, — сказал спокойно Кристоф, — и это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни, — он толкнул в сторону темноволосого, долговязого дампира в белом халате, который возился с машинами, и я увидела огромное месиво, где должно было быть мое левое плечо. Кровь была практически черной. Я не видела цвета. Частицы белой кости мерцали, поскольку еще один дуэт Куросов-подростков исследовал месиво блестящими хирургическими инструментами и клал фрагменты чего-то там в металлическую чашу. Другой дампир с вьющимися волосами стоял в стороне с лопатками, и я увидела, что в них дрожало электричество, как капли воды на горячей сковороде.

Думаю, я в плохой форме. Казалось, это не было важно. Я просто стояла и смотрела, как Брюс вытер рот тыльной стороной ладони.

— Не делай этого, Рейнард. Мы не можем позволить себе потерять...

— Я не потеряю ее. УБИРАЙТЕСЬ! — стены дрожали от крика, но никто не двигался.

Кристоф поднял свое запястье ко рту. Сильно прокусил его, он трансформировался. Вспышка красного спустилась к его ногам, шокируя мир, который превратился в черно-белое кино, и это была лиса, которую я видела прежде. Она надулась, обнажая свои зубы и горбясь, готовая прыгнуть.

Он опустил запястье.

— Вообще-то это личное. Но если вы настаиваете, — что-то темное стекало по его руке — теперь он тоже истекал кровью.

Он прижал рваную рану на запястье ко рту лежащего на столе тела.

— Ты слышишь меня, — прошептал он, наклоняясь. — Ты там, птаха. Ты борешься. Только борись чуть сильнее. Возьми то, что тебе надо.

О, ужас. Дрожь прошла через меня. Мое тело дернулось. Я помнила, на что это было похоже: та ночь в лесу, огонь, и дым, и клыки Кристофа в моем запястье. Ужасное тянущее, вызывающее слезы, разрывающее ощущение, как будто часть меня — что-то, что я назвала бы душой — была оторвана. Я не могла причинить то же самое кому-то еще.

Но тело на столе слабо шевельнулось. Светлые блики скользнули по завиткам, и я увидела, что клыки в моем рту выросли с незаметным треском. Машины сходили с ума.

— Она сейчас ударит, — сказал один из дампиров, затаив дыхание.

Мое тело дернулось.

Не делай этого. Я изо всех сил пыталась открыть рот, чтобы сказать это. Нет. Не делай этого.

Потому что когда это случится, то высасывание чьей-то крови сделает меня одной из тех тварей, на которых охотился папа. Не так ли? Особенно, когда я знала, на что это похоже. Когда я знала, как это больно, когда нечто дюйм за дюймом забирает кое-что невидимое внутри вас.

Тело на кровати дернулось. Клыки погрузились в истекающее кровью запястье Кристофа, когда я изо всех сил старалась закричать, сдвинуться, остановить себя. Но тело не слушалось. Последовал длинный, бесконечный глоток.

Кристоф стал тревожного серого цвета, бледная кожа окрасилась в болезненный, пепельный цвет. Кучерявый дампир тихо выругался. Брюс поднялся с пола, закрывая рот рукой. Тонкая струйка крови текла по его подбородку, она была черной в странном, бесцельном свете, и я увидела мерцание возле его правого плеча. Форма птицы парила на краю видимости, но я больше беспокоилась о теле на кровати и о том, что оно творило с Кристофом.

Еще один длинный, жадный глоток. Кристоф осел, опираясь свободной рукой на операционный стол. Лиса крутилась вокруг лодыжек, ее кисть теряла оттенок бледного цвета.

Остановите это! Я хотела кричать, но не могла. Я была только наблюдателем. Я ничего не могла сделать. Я не могла даже двигаться.

БУМ... БУМ... БУМ. Глухие стуки поразили меня. Если бы я не была приклеена к одному месту, я бы прыгнула, как кошка, нашедшая змею. Звук хлопанья крыльев вернулся, проходя по моему телу вверх и вниз — или моему «не телу», потому что мое настоящее тело лежало на кровати.

Месиво на левом плече стало затягиваться. Слабый цвет окрасил ткань, как бледный тон на старых фотографиях. Розовый налет распространялся от стремительно заживающей раны, осколки кости срастались обратно с шепчущими звуками, а мышцы скользили поверх костей, осколки металла свободно сочились вместе с прозрачной жидкостью, прежде чем кожа срослась. На мгновение рана вспыхнула глубокой вспышкой гневного красного цвета. Затем плечо сделало судорожное движение, послышался мясистый стук. Шар плечевой кости встал на место, а звук прошел ударной волной по мне.