И они говорят, что у меня есть акцент, просто потому что я выросла с бабушкой ниже линии Мэйсон Диксон. Позвольте сказать вам кое-что: люди с Севера откусывают каждый слог, как будто очень сильно хотят прожевать его, вместо того, чтобы хорошенько распробовать.
Кристоф резко вдохнул, когда он сглотнул, у него дернулся кадык. Он попытался снова, и в этот раз слова были на знакомом английском.
— Тебе больно?
Я пригляделась. У меня все болело. Мои зубы чувствовались так, будто по ним пробегала молния. Теплое, маслянистое чувство второго обличья омывало в боль и синяки, но оно не могло полностью стереть их.
Он потряс меня. Моя голова тряслась. Он продолжал кричать.
— Черт побери, Дрю, тебе больно?
Я наконец потрясла головой. Обнаружила голос.
— Пепел. Пепел, — мои руки были в шерсти Сломленного, и мне не нравилось то, как он лежал возле меня. Вы можете сказать, когда кому-то сильно больно, по тому, как он упал, даже не по тому, как вы бессознательно держитесь вместе.
— Спасибо Господи, — прошептал Кристоф и оторвал меня от стены. Он обернул свои руки вокруг меня, и я вдохнула запах яблочного пирога. Запах наполнил мой нос. Он прижался своими губами к моему больному виску и говорил что-то рваным, прерывистым тоном, но мне было все равно. Пепел находился между нами, истекая кровью и находясь без сознания.
Мне хотелось кричать. Но мои глаза были полны горячих слез, и все, что я могла видеть, — моя голова была наклонена под странным, неудобным углом — это высокая, искривленная дуга крови вампира, расплесканная по серой, каменной стене.
Глава 23
Потребовалось три дампира с горящими глазами — все они были взбудоражены и перепачканы кровью — чтобы поднять Пепла и унести его. Я потянулась из рук Кристофа.
— Нет, пожалуйста, нет, я должна пойти с ним, нет...
— Стой смирно, — Кристоф приложил руку к царапине на моем лбу, я даже не помнила, как получила ее. — Кости целы, кровотечений нет. Благодарю Бога, моя пташка... — его голубые глаза были проницательными, он смотрел на мое лицо. Когда его второе обличье ушло, волосы засияли золотом. Лиса испарилась, но я не беспокоилась по этому поводу. — Тише.
— Я хочу пойти с ним, — я посмотрела на Кристофа, такое ощущение, что в горле было полно сухих камней. — Где ты был?
— Наблюдал за твоим окном. Я сказал тебе, что не оставлю тебя без защиты. Я также сказал оборотням заботиться о тебе. Когда мои руки доберутся до...
Что привело меня к еще одному вопросу. Я снова попыталась выскользнуть.
— Спиннинг. Ты видел его? Он...
Кристоф схватил меня за плечи.
— Роберт? Он ранен, в остальном все хорошо. Где лупгару? Я думал, что он будет с тобой. Нет, пожалуйста, Дрю. Тише, успокойся, позволь мне делать свою работу.
— Работу? Господи Боже, это же были вампиры! Пепел...он...
— Он сможет жить. Я никогда не думал, что оборотень сможет сделать такое. Но он Сломленный, и... ладно. В любом случае ты в безопасности. Все остальное не имеет значения.
— Рейнард! — знакомый голос. Бенжамин вылетел из-за угла, его ноги, обутые в кроссовки, скользили по жирным отбросам и гниющей вампирской крови. Он осмотрелся, темные глаза прошлись по всему. — Какого черта ты здесь делаешь? — он выглядел, как ад. Он был избит, синяки пересекали одну сторону лица, волосы дико взъерошены, его одежда также была порвана, и я увидела — и даже не удивилась — что он в белом кулаке держал малайку. Он увидел меня и почти задохнулся. Его глаза сверкали.
— Вот ты где! — он сделал шаг вперед. — Где ты была? Что ты делала? Как ты сбежала? Мы собирались...
— Оставь ее в покое, — сказал мягко Кристоф, и Бенжамин стал белым и почти проглотил свой язык. – Твоя команда?
— Все еще эффективна. Некоторые незначительные ранения, — но плечи дампира выпрямились, и он фактически выглядел гордым.
— Моя вера в тебя восстановлена, — но Кристоф не отрывал взгляд от моего лица. Его брови сошлись вместе. Я с трудом сглотнула и резко упала возле стены. — Оцените размер ущерба в комнате миледи, и, пожалуйста, пришлите мне Леонтуса. Спасибо.
Думаю, я впервые слышала, чтобы прогнали дампира, хотя не так многословно. Бенжамин с любопытством отсалютовал мне свободной рукой, посмотрел на меня.
— Миледи, — и он исчез дальше по коридору — бежал изо всех сил.
— У тебя был трудный спарринг? — рука Кристофа поднялась. Я вздрогнула, но он положил кончики пальцев на мою щеку. Я почти забыла про тени синяков на моем лице, думала, что, возможно, беспорядок скрыл бы все. Мне следовало бы лучше знать; он не много упустил.
— Анна, — вырвалось только одно слово, и я пожалела об этом. Лицо Кристофа ожесточилось, и он отпустил меня.
Теперь коридор был заполнен толпой дампиров, в большинстве своем более старшими студентами. Они удостоверились, что вампиры не были вооружены, и звуки неистовства и потрескивания вызвали тошноту. От того, что вампирская кровь разъедала материю, в коридоре стоял палящий нос дым. Кристоф начал отдавать приказы, и каждый дампир подчинялся, как будто тот был учителем или типа того. У них на лицах было видно облегчение из-за того, что кто-то был здесь и говорил, что делать.
Я знаю это чувство. Я всегда чувствовала себя лучше, когда папа был рядом, чтобы сказать, какого черта происходило и что я должна делать. Я старалась не смотреть на беспорядок на полу. Каждый синяк и мышца начали дрожать. Мои волосы висели на лице, светлые пряди появились и исчезли в локонах, когда второе обличье прошлось по мне и ушло.
Худощавый блондин-дампир подошел на расстояние пушечного выстрела с, представьте себе, банкой колы. Кристоф с кивком вынул ее из его пальцев и повернулся ко мне.
— Вот. Тебе нужен сахар.
— Рейнард, — Леон появился из воздуха. — Совет пронюхал это. Они в пути.
— Это не важно. Она в безопасности, — Кристоф обернул мои пальцы вокруг холодного алюминия, банка уже была в конденсате. — Теперь я могу себе позволить быть пойманным, все идет своим чередом.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — Леон кинул мне мрачный взгляд. — Она почти беспомощна. Я не могу быть везде и сразу. Так же как Колстэд. Особенно с тех пор, как они не освободили его и остальные классы.
— Они не... — Кристоф принял это и пожал плечами. — Где лупгару? — сказал он мягко, как будто его это не волновало.
Леон напрягся.
— Он не с ней?
— Нет. Только Сломленный. И почему, во имя всего святого, ее оставили одну с Анной?
— Что? — Леон кинул мне очень тяжелый взгляд, его пристальный взгляд прошелся по всем моим синякам. Он медленно и мягко чертыхнулся. За углом происходили беспорядки, и теперь они становились ближе. Были слышны крики, все обменивались информацией. — Иди, — сказал дампир с мышиными волосами настойчивым шепотом. — Если они тебя поймают...
Улыбка Кристофа была чудесно сладкой. Когда он так усмехался, он выглядел более привлекательно, чем обычно — намек на опасность, который угрожает остановить сердце девчонки.
— Зачем, Леонтус? Я не знал, что тебя это заботит, — он посмотрел назад на меня. — Я сказал пей, птаха. Ты будешь сожалеть, если не выпьешь.
Я сорвала язычок и сделала длинный глоток холодной, шипящей жидкости. Газировка ужалила горло. Все дрогнуло передо мной, коридор был как в тумане.
Где Грейвс? Он должен быть здесь. Реальность того, что произошло, ударила меня. Я повернула голову, ржавые, железные связки скрипели в шее.
— Боже, — прошептала я. Перед дверью было огромное, черное пятно, из него все еще шел пар.
Я просто очень, очень сильно хотела увидеть Грейвса. Я хотела увидеть его лицо и услышать, что бы он сделал. Я хотела чувствовать его руку на своих плечах, потому что когда он так делал, то я чувствовала, будто могла осилить все что угодно. Включая это.