========== 1-1 ==========
То, что это чувство у людей зовется ревностью, Кроули понял ещё на заре времен. Но позволить себе открыто её проявлять он начал только недавно. Полгода еще не успело пройти после неудавшегося Апокалипсиса, а Кроули уже отчетливо осознавал, что муки ревности стали невыносимыми.
Ревновать Азирафеля было для Кроули знакомым злом. Сколько он любил его, столько и ревновал. Ко всему — живому и неживому. К прочим ангелам, к Небесам, к людям, к окружающим предметам…
Азирафель всегда был на виду, был открыт общению с любым живым существом, так светло улыбался всем — начиная от руководства (какой чудесный день, вы не находите, Гавриил?) и заканчивая последней букашкой, даже если для её рассмотрения требовался телескоп Хаббла, не меньше.
Кроме Кроули. Для демона он всегда оставался недоступным.
Любить его втайне было привычно. Ревновать больнее, но с этим чувством он тоже свыкся.
Но Кроули никогда не думал, что ревность станет поистине разрушительной после того, как они объяснятся друг другу в своих чувствах. Казалось бы, теперь, когда он получил от Азирафеля доказательства того, что его любят, окружают заботой, хотят видеть рядом каждый день, любовь ангела должна была погасить в Кроули нехорошее, болезненное чувство ревности. Но вышло иначе.
Кроули любил Азирафеля и мог теперь открыто признаваться в этом. Но ревность никуда не делась, и впервые за долгие тысячелетия он решился признать и это чувство тоже.
Но невозможно было не испытывать ревность, допустим… к книгам.
Да, это смешно — злиться на неодушевленные предметы. Это глупо — считать их соперниками себе, и, конечно, совершенно ребячески — обижаться, когда Азирафель выбирал себе в качестве развлечения на вечер книгу, а не компанию Кроули.
Он отлично осознавал, что ведет себя по-идиотски, но не мог ничего поделать.
— Кроули, дорогой, не мог бы ты… переложить голову на подушку? — смиренно спрашивал Азирафель, поглаживая по волосам Кроули, уютно прижавшегося щекой к коленям ангела. Минуту назад на этих восхитительно теплых и мягких коленях покоилась книга. Теперь Азирафель держал её в руке, и читать дальше стало очень неудобно.
— С удовольствием, — отвечал Кроули, довольно жмурясь. — Но с условием, если ты тоже будешь лежать на той же подушке.
Азирафель покачал головой, но тем не менее, не спешил выпутывать пальцы из волос Кроули, из-за чего и демон не торопился менять теплые колени ангела на бесчувственную подушку.
Некоторое время они так и сидели на диване, ангел читал книгу, держа её на весу, а другой рукой нежно массировал кожу на голове Кроули, рассеянно расчесывая пальцами его волосы, отчего демон буквально превращался в лужу сахарного сиропа. И он готов был провести в таком блаженном состоянии ближайшую вечность, и уж, конечно, моментально выгрыз глотку любому, кто посмел бы прервать эти драгоценные минуты.
Но ложечкой дегтя, неприятно горчившей в том океане медового блаженства, в котором пребывал сейчас Кроули, являлось то, что внимание Азирафеля всё ещё было поглощено книгой. Кроули изнывал от двойственных эмоций. С одной стороны, лежа на его коленях, он бесконечно наслаждался близостью к ангелу. Ведь Азирафель пустил его в свою жизнь, он позволял Кроули многое из того, о чём он раньше не смел и мечтать: проводить рядом с ним дни и ночи, касаться его, обнимать, заниматься любовью, в конце концов. И уже за это Кроули готов был благодарить его до конца своих дней. Но ведь жизнь Азирафеля включала в себя не только Кроули. Задолго до него у ангела сформировался свой круг интересов и пристрастий. И хотя Кроули уважал чуть ли не до благоговения всё, к чему был привязан Азирафель, ничто не мешало ему одновременно испытывать жгучую зависть. Вот и сейчас Кроули почти страдал от того, что видел на губах Азирафеля легкую улыбку и мучился от мысли, что она посвящена не ему, а черным печатным символам на белых страницах.
Он не удержался и поймал ладонь Азирафеля, всё ещё гладившего его по голове. Азирафель прервал чтение и опустил взгляд на Кроули, вопросительно подняв брови.
— Ты что-то хотел сказать, мой дорогой?
Кроули шумно вздохнул. Рука Азирафеля была теплой и уютной, она была идеальной, чтобы держать в ней не меч, а книги. Или жаждущих внимания демонов. Он стиснул мягкие пальцы ангела и выдохнул, глядя на него снизу вверх:
— Азирафель, ты уже так долго читаешь эту книгу… Почему бы тебе не почитать вместо неё меня?
И несчастный томик, конечно, откладывался подальше, и внимание Азирафеля теперь безраздельно принадлежало только Кроули. И ангел листал его, как книгу, страницу за страницей, всю ночь напролет.
Но книги всё равно занимали в сердце Азирафеля слишком большое и особое место. И Кроули не претендовал на замену, нет-нет. Он и представить себе не мог Азирафеля без его любовно собранных коллекций пророчеств, первых изданий, томов с дарственными подписями авторов. И тем более, без книжного магазина, где хранилось всё это богатство. Нет, Кроули не мыслил Азирафеля отдельно от его книг. Просто, когда ангел в очередной раз читал, а демон жаждал внимания, Кроули не стал дожидаться, пока Азирафель закончит чтение. Он тихо скользнул к креслу, в котором Азирафель отдыхал после длинного дня, после вкусного ужина, проведенного в компании Кроули, после ванной, завернувшись в уютный халат.
Кроули присел на подлокотник, неприязненно поглядывая на книгу в руке Азирафеля. Он мимолетно успел пожалеть, что завел привычку сразу снимать темные очки, когда заходил в книжный магазин. Сейчас бы они пригодились.
Азирафель, не отрываясь от чтения, протянул руку и приобнял Кроули за талию. Это был очень нежный жест, и он означал, по-видимому, что ангел заметил его присутствие и очень рад ему, но сейчас немного занят.
Вот это «занят» и отдалось в глубине души Кроули овощной тёркой по голой коже. Он даже непроизвольно дёрнул подбородком. И обнял Азирафеля за плечи. Ангел кивнул, всё ещё читая. Кроули приложился губами к его макушке, оставляя лёгкий поцелуй. Губы Азирафеля тронула улыбка, но книгу он не отложил. Кроули склонился ниже, целуя затылок и не смог удержаться, чтобы не потереться носом о кожу, не вдохнуть волнующий запах, исходящий от волос ангела. Он услышал тихий вздох, и, воодушевленный, спустился губами ниже, на шею, покрывая её рядом лёгких дразнящих поцелуев, а дойдя до ворота халата, запустил язык под ткань, лизнув выступающую косточку позвоночника.
Рука Азирафеля, расслабленно лежавшая на его талии, обняла его уже гораздо крепче.
— Кроули, тебе удобно сидеть на подлокотнике? — тихим голосом спросил Азирафель. — Мне кажется, тебе было бы намного комфортнее на коленях… — и рука его мягко, но настойчиво потянула ближе. Азирафель намеревался посадить Кроули к себе на колени, но демон гибко вывернулся из объятий и всё-таки оказался на коленях. Правда, на своих. И сел точно между ног ангела, положив обе руки на его бедра.
— Ты можешь продолжать чтение, ангел, — пробормотал Кроули, глядя в глаза Азирафелю. — Я просто собираюсь сделать этот процесс немного более приятным…
Азирафель выдохнул. Кроули потянул за пояс халата, развязывая узел и распахнул полы. Азирафель всё ещё держал книгу в руке, но глаза его неотрывно смотрели на Кроули, и, кажется, о чтении он совсем не помышлял, отдав всё своё внимание стоящему перед ним на коленях любовнику. Это было как раз тем, чего Кроули и добивался. А второй целью его было, разумеется, доставить удовольствие Азирафелю.
Поэтому он, не медля больше, аккуратно приспустил бельё, и склонился к паху Азирафеля. Долгий стон, вырвавшийся из груди ангела прозвучал музыкой для ушей Кроули.
…Но книги были ещё цветочками по сравнению с людьми. Да, люди. Кроули и не думал, что когда-нибудь будет испытывать к ним чувство, очень смахивающее на неприязнь, потому что во все времена считал, что они вполне достойны толики его симпатии, смешанной с отстраненным любопытством. Но всё изменилось, когда Кроули стал общаться с Азирафелем особенно близко, практически переехав к нему в книжный магазин. Внезапно оказалось, что людей в жизни ангела возмутительно, слишком много для того, чтобы демон чувствовал себя спокойным и расслабленным.