Но, если бы он хотел расстаться, то сказал бы об этом сразу, так? Ведь для этого достаточно нескольких слов, и их можно было выплеснуть ему в лицо ещё в галерее. Не для этого же Азирафель тащил его домой? Или Кроули плохо знал своего ангела…
Когда Азирафель прошел в спальню, Кроули почти расслабился, и даже позволил себе перевести дух.
Ах, вот что он задумал! Что ж, немного горячего примирительного секса после ссоры никогда не помешает. Рассерженный ангел в постели будет великолепен! От предвкушения у Кроули даже слегка задрожали руки. О, как он любил властного Азирафеля во время их занятий сексом! Он, в принципе, любил его в любом виде, но при одной только мысли о том, как жестко ангел может поиметь провинившегося Кроули в своем стремлении наказать, у него начали слабеть колени.
Азирафель тем временем повернулся лицом к Кроули и удостоил его долгим взглядом. Под этим взглядом Кроули готов был уже упасть на колени и молить простить его, а также поскорее заняться сексом… потому что на смену волнению и переживаниям пришло возбуждение, и довольно сильное.
Но Азирафель покачал головой, и порыв Кроули сам собой угас. Они даже не дошли до кровати, и, похоже, ангел был совсем не настроен заниматься любовью. Кроули снова ощутил поднимающуюся внутри волну паники. Азирафель остановился у двери, лишь прикрыв её.
— Кроули, — начал он, и при звуке своего имени Кроули встрепенулся. — Нам нужно серьезно поговорить.
— Да, Азирафель, — с готовностью ответил Кроули, снимая темные очки и пряча их в карман. — Я хочу принести извинения…
Но Азирафель поднял руку, прерывая его.
— Ты ревнуешь, Кроули, — сказал Азирафель, и голос его прозвучал необычайно мягко. Кроули сразу сник.
— Не думай, что я не замечал. Я видел с самого начала. Я старался окружить тебя вниманием и заботой, чтобы мысли о ревности покинули тебя.
— Ты окружал вниманием любого, кто оказывался поблизости, — с горечью проговорил Кроули.
Азирафель помолчал, потом начал снова.
— Я говорил тебе, что люблю, каждый день, Кроули. Люблю тебя, и никого кроме. Ответь, я говорил это?
Кроули кивнул.
— Да. Но ещё ты говорил, что ощущаешь любовь к каждому живому существу на свете…
Азирафель сжал кулаки, но продолжил негромко:
— Разве я давал повод усомниться в себе за то время, что мы вместе? Хоть намеком, хоть жестом, давал понять, что не нуждаюсь в тебе?
Кроули взглянул в лицо Азирафеля, на его сжатые в ниточку губы, на проступившие от еле сдерживаемого гнева красные пятна на щеках. Ангел не знает, наверное, как он красив в эту минуту… У Кроули даже на миг перехватило дыхание. Как больно было бы потерять его доверие из-за глупой ревности…
— Нет… Да! Азирафель! Я не могу перестать думать об этом! — протянул к нему руки Кроули. — Это сильнее меня. Всякий раз при взгляде на тебя, я спрашиваю себя, не будет ли сегодняшний день последним, когда ангел дарит свою любовь недостойному этого дара демону… Каждый раз, я замираю от счастья, когда мы встречаем новое утро вместе, и каждый раз, когда я смотрю на тебя…
— Так. Достаточно, — твердо произнес Азирафель. — Я уже понял, что словами тебя не убедить. Ты слишком много смотришь и думаешь, Кроули. Когда твои глаза открыты, ты слишком полагаешься на них.
И Азирафель, глядя прямо в глаза Кроули, начал медленно развязывать свой щегольской шейный платок. Он зажал в руке один конец, провел пальцами по всей длине платка, разглаживая его. Кроули следил за этими жестами, словно загипнотизированный.
— А теперь закрой глаза, Кроули, — тихо произнес Азирафель. И что-то в интонации его голоса подсказывало, что сейчас с ангелом лучше не спорить.
Кроули выдохнул и прикрыл веки. На его глаза опустилась мягкая ткань, и Кроули ощутил, как на затылке его завязывается тугой узел.
Выключение одного из органов чувств моментально сказалось на восприятии оставшихся. Его обволокла темнота, но вся она была до такой степени полна запахами, звуками и тактильными ощущениями, что Кроули почти видел с закрытыми глазами всё, что происходило вокруг него. Восприятие обострилось, сделав сигналы от органов чувств особенно четкими.
Во-первых, запахи. Крылья носа Кроули затрепетали, он с наслаждением втянул воздух, упиваясь близким и ставшим особенно острым запахом ангела, которым был буквально пропитан его шейный платок, ныне служивший повязкой на глазах. Кроме того, запах Азирафеля витал в комнате, концентрируясь плотным облаком в районе его правого плеча. Именно там, чуть за спиной Кроули стоял сейчас Азирафель. Кроули повел головой, впитывая волнующий аромат, от которого у демона просто сносило крышу. Он готов был дышать Азирафелем вечно, этим запахом было невозможно насытиться…
Кроме яркого запаха ангела, Кроули явственно чувствовал и тепло, исходящее от его тела, даже без прикосновений к нему. Мягкие теплые волны согревали спину Кроули, посылая вдоль позвоночника толпы мурашек. Неожиданный прилив тепла вдруг коснулся щеки, словно из-за листвы деревьев на неё упал солнечный луч. Азирафель поднес ладонь к его лицу — догадался Кроули.
И тут в действие вступило осязание. Он почувствовал, как теплые пальцы коснулись его кожи почти невесомым жестом, но Кроули всё равно дёрнулся, подаваясь им навстречу. Но не успел, ладонь уже исчезла, мазнув кончиками пальцев по щеке.
Кроули завертел головой, прислушиваясь ко всем органам чувств сразу. Обоняние говорило ему, что Азирафель всё ещё в комнате. Тепла поблизости он не ощущал, но у него оставался ещё слух. Слева от Кроули послышался лёгкий шорох ткани, скрип кожаных ботинок, звук ровного глубокого дыхания… Кроули повернулся на звук и услышал улыбку в словах Азирафеля:
— У тебя великолепный слух, мой дорогой, — похвалил он.
Тембр голоса Азирафеля был низким и бархатным. Кроули захотелось поежиться от звука этого голоса, он пробирал просто до самой глубины души.
— Азирафель… — хрипло произнес Кроули. — Что ты делаешь? Зачем…
— Тише, мой милый.
К губам Кроули прижался палец, заставляя умолкнуть. Кроули намеревался поймать его губами или хотя бы поцеловать, но снова не успел, палец уже исчез.
— Говорить пока буду я, Кроули, — голос Азирафеля звучал совсем близко от правого уха Кроули, и демон дёрнул шеей. — А ты внимательно слушай. Твои глаза тебе лгут. Ты веришь им, потому что хочешь быть обманутым. Жаждешь доказать себе в очередной раз свою никчемность. Но ты ошибаешься, ты не никчемный, Кроули, ты — уникальный. Но мне никогда не переубедить тебя, пока глаза твои открыты. Поэтому я хочу, чтобы зрение не отвлекало тебя. Ты почувствуешь кожей, как я тебя люблю…
Кроули протянул обе руки, желая прикоснуться к Азирафелю. Его слова ранили его, и в то же время заливали в открытые раны целительный бальзам. Хотя слышать его голос, ощущать его присутствие рядом без возможности обнять, прижаться к нему всем телом, обменяться поцелуем — становилось всё мучительнее. Это очень выбивало из колеи. Кроули почувствовал нарастающее волнение. Он хотел ощутить под своими руками тепло кожи ангела, ему начало казаться, что Азирафель ускользает… ещё немного, и он поверит в его исчезновение. Кроули просто необходимо было немедленно удостовериться в реальности присутствия ангела рядом с ним.
Он сделал шаг по направлению к звуку голоса. И услышал, как Азирафель укоризненно цокает языком. Наверняка он при этом ещё и качал головой. Кроули безумно захотелось снять повязку и взглянуть на Азирафеля. И тут он услышал шорох катящихся колес по паркетному полу. Через мгновение сзади его под колени толкнуло что-то упругое, и одновременно он ощутил, как руки Азирафеля надавили ему на плечи.