Мир снова рухнул в темноту.
========== III-Глава XXV: Майлз. Reminder ==========
Майлз сидел на складном стуле, съехав по спинке на край сиденья и сложив руки на груди. Или, скорее, обнимая себе руками, потому что костяшки его пальцев, судорожно вцепившихся в одежду, побелели от напряжения.
Он сидел, сощурив покрасневшие от долгого не-сна глаза, и до черных мух перед взором всматривался в бледное, осунувшееся лицо друга. Брата, которого он опять не уберег. Которого не спас, и которого теперь в любою секунду может потерять.
Между каждым тяжелым вдохом и выдохом на палатку обрушивалась немая тишина, и Мэтисон принимался считать удары собственного сердца, пытаясь не думать о том, что следующего вдоха может никогда не услышать.
Этой ночью Лекс долго молчал, перед тем как тихо сказать ему, что он не знает, что здесь можно сделать. Рана на боку - Майлз в очередной раз болезненно сжался - была зашита профессионально и оттого не воспалилась. Ни в один из многочисленных порезов не попала инфекция.
Жар все равно не спал даже к утру.
Ночью Лекс сказал, что все дело в пережитом стрессе.
Майлз не знал, стоит ли ему верить.
Он прогнал всех, кто пытался прийти - Киплинга, Фабера, Тома и даже Джулию, которая почти рвалась к палатке и зло шипела на его отказ. Мэтисон готов был поклясться, что видел в ее глазах слезы.
Когда сутки назад он увидел Тома, выходящего, а вернее, выбегающего из леса с кем-то на руках, он был готов пристрелить мужчину на месте за то, что тот сумел вытащить свою жену и бросил Джереми на произвол судьбы. Минута ярости сменилась удивлением, когда он понял, что женщина, которую Том несет на руках, черноволоса. Удивление перетекло в смятение, когда Невилл вошел в распахнутые для него ворота, и женщина оказалась молодой девушкой.
- Майлз, - кивнул Том так, как будто он никуда и не отлучался. - Ты сказал, что главное - хороший заложник, что подойдет “кто угодно”. Это дочь их лидера, Криса Стюарта. Я очень сожалею, что мне пришлось ударить ее затем, чтобы она прекратила все попытки к сопротивлению.
У Мэтисона сердце пропустило удар. “Даже если это будет ребенок” - да, он сказал это тогда.
Но он никогда не думал, что все действительно обернется так… Так грязно и низко.
- Я не просил брать заложников, - сглотнув вставший в горле тугой ком, ответил Майлз.
- Если бы я не ослушался вашего приказа, генерал, - отчеканил Том, - мы были бы мертвы, а вы не получили второго шанса на разведку.
Том был прав, Том выполнил больше, чем приказ, - Майлз тогда решил, что, возможно, Том спас им всю операцию, обезопасив Басса и Джулию и дав в руку Мэтисону самый крупный козырь.
Эльза - так ее, кажется, назвал Том, - была перемещена в дом, в наиболее благоприятные условия для существования, если таковые могли быть в плену, под контроль и опеку Кипа и обоих Фаберов.
Неверящего в реальность происходящего Джейсона часом позже забрали родители.
Майлз поменял позу на стуле, перекидывая ногу через ногу, но не разжимая сцепления рук, и пару раз моргнул, крепко зажмуриваясь, чтобы прогнать желавший смести его сознание сон.
Он не знал, сможет ли простить Джереми за то, что тот сделал. Понять мог - и он понимал, но… Простить? Простить то, что он оставил Басса и помог сбежать только Джулии?
Почему-то в память впечаталось искаженное болью и одновременно счастьем лицо Тома, когда во второй раз распахнулись ворота, и то, как Джулия поцеловала мужа - яростно, с напором, почти грубо: как будто женщина пыталась стереть этим поцелуем какую-то грязь с собственных губ.
И Джереми, застывший рядом с пустым выражением лица и боящийся поднять на него глаза.
Майлз не имел права его обвинять. Но он винил. И его, и себя - в первую очередь себя, но он не мог показать это перед всеми.
Когда на поле опустилась ночь, их отряд вышел без факелов. Майлз был готов к штурму давно и медлил, лишь потому что не знал, что происходит у Невилла и Бэйкера. Теперь же, имея в руках заложника и уравняв счет в пленных, Мэтисон был уверен в своей победе даже с небольшим количеством патронов. На самом деле, он с трудом сдерживал полубезумие, кричавшее ему разнести к чертям здание и всех противников, в нем находившихся, и заставлял себя приготовиться к переговорам.
Несмотря ни на что, Майлз не хотел терять своих людей.
Но тогда, среди вздыбившихся черными тенями деревьев, где на расстоянии полутора шагов уже не было видно ни зги, потому что луну закрывали фиолетовые тучи; возле самой границы леса он понял, почувствовал - и посмотрел в сторону ровно для того, чтобы увидеть две неясные человеческие фигуры.
Того, кто назвался Уиллом Штрауссером, Майлз сначала собрался было отдать под стражу, но потом передумал и просто приказал ополченцам не спускать с него глаз. Он не казался Мэтисону вражеским лазутчиком, хотя вражеским солдатом он определенно был - выдавала форменная куртка, такая же, какая оказалась на Монро, но только - Майлз опять болезненно сжался - в несравненно лучшем состоянии.
Он не понравился Мэтисону не только потому, что не объяснил мотивов своего поступка, но и из-за пугающе-мертвого выражения его глаз. Даже у него от встречи с этим взглядом мороз продирал по коже.
А еще из-за того, что это он, а не Майлз, сумел вытащить Басса. Но сам Майлз упорно отказывался признаться себе в этом.
В тамбуре палатки раздался шелест занавески, но мужчина не услышал ничего, продолжая до рези в глазах всматриваться в лицо друга, надеясь и одновременно боясь увидеть хоть малейшее изменение в его состоянии.
- Майлз? - шепотом позвал его наполовину всунувшийся в палатку Кип. - Майлз! Ты нужен, иди сюда.
Мэтисон помедлил, но все же встал. Видя, что он колеблется, Дэвид сам подошел к нему, взял за плечо и толкнул в сторону выхода:
- Это крайне важно и займет всего минуту, если ты не будешь упираться.
Майлз подавил в себе паническое “а если за эту минуту..?” и, выйдя на свет, следом за Кипом зашел за другие палатки.
- Эта Эльза… Она не в себе, - поморщившись, произнес Кип. - Нам нужно решать, что с ней делать, и лучше побыстрее.
- Она агрессивно себя ведет? - нахмурился Майлз.
- Нет, она сидит на кровати, обхватив колени, и читает наизусть отрывки из книг. По большей части из Библии, но из обывательских тоже.
- Хорошо, Кип, я решу этот вопрос к сегодняшнему вечеру, - кивнул Мэтисон. - Продолжайте делать, что делали.
- Есть, - Дэвид отдал под невидимый козырек, развернулся и скрылся из виду.
Когда Майлз снова вошел палатку, он обнаружил того же человека, кто помог Бассу бежать, сидящим на стуле рядом с кроватью последнего.
Назвавшийся Уиллом Штрауссером не отреагировал на звук майлзовых шагов, продолжая молча смотреть на Монро.
- Хэй, - Майлз взялся рукой за часть каркаса, имитирующую дверь, - что ты здесь делаешь?
Штрауссер повернул голову, и Майлз опять не смог сдержать внутренней дрожи.
Глаза Уилла мертво смотрели одновременно на него и сквозь него, как будто Штрауссер был слеп. На какое-то мгновение Мэтисон так и решил, но в памяти тут же всплыло то, как он смотрел на каждого из его людей тогда, ночью, - складывалось ощущение, что мужчина решает, в каком порядке их легче перебить. Нет, Штрауссер не был слеп.
- Я могу задать тебе тот же вопрос, - медленно произнес Уилл, не сводя с Майлза глаз.
Взгляд действовал не хуже гипноза, и Мэтисон не сразу понял суть его слов. А когда понял, то вспыхнул холодной яростью:
- Я тебя не знаю. Даже если ты выбрался оттуда, - Майлз качнул головой в ту сторону палатки, далеко за которой находилась старая больница, - вместе с Бассом, это не значит, что я тебе доверяю. Напротив, это значит, что я не доверяю тебе вдвойне.
Штрауссер бесстрастно хмыкнул, вновь переводя глаза на Монро.
- Я тонко намекаю на то, что не хочу тебя здесь видеть, - ядовито уронил Майлз, делая шаг вперед и заходя за кровать Басса с противоположной стороны от Штрауссера. - Что ты не имеешь права здесь быть.