— Не наше дело. — Шипение старшей служки удвоило скорость работы двух других и уже через минуту они, юркнув пустым коридором, оставили поместье почти пустым. Внутри были только молодой господин и его гостья.
Уже с десяток минут в комнате, с пышущим жаром камином, звучали лишь сладострастные женские стоны, попеременно прерывающие томное дыхание и треск костра. В какой-то момент раздался один особо протяжный и блаженный вскрик. И на секунду-другу комнату заполонила тишина.
— Тебе понравилось, моя госпожа? — Светловолосый молодой юноша, не поднимаясь с колен, проводил раболепным взглядом женщину, которая слегка неровной, но от того не менее соблазнительной походкой, направилась к стоящему неподалёку столу.
Та не ответила, раздалось лишь ещё одно придыхание, с которым бывшая министр Рондала надела на себя нижнее бельё и уселась на стул. Лиловые глаза задумчиво посверлили лицо юноши-раба, прошлись по отметине от зубов на обнажённой шее и потерялись, блуждая по раскрасневшейся после недавнего купания коже.
От той приятно пахло лимоном.
Лифина невольно облизнулась.
Она поманила молодого аристократа пальцем и тот, послушнее любой собачонки, пополз к ней. Ладонь женщины легла на волосы молодого парня. В полупустом взгляде зелёных глаз вспыхнуло обожание, которое слегка смешалось с испугом.
Это было и не странно.
Язык женщины потянулся к его щеке, прошёлся по ней сверху вниз, оставляя за собой ниточку слюны. Эта сцена, на первый взгляд не выглядящая хоть в какой-то мере пугающей, становилась таковой, лишь из-за того, что Лифина не наклонялась к лицу аристократа.
Язык женщины оказался намного длиннее человеческого.
Заметив трепыхание во взгляде мальчишки и дрожь, пробившую его кожу, она хищно улыбнулась. Один мысленный приказ и глаза юноши снова потухли, лицо расслабилось и он уже было потянулся лицом к её бедру.
— Не спеши. — Голос госпожи прозвучал в голове аристократа нежнейшей музыкой. Он даже не поморщился от вспышки боли, когда ладонь Лифины скользнула по его волосам вниз, пройдясь по слегка влажноватой щеке.
Теперь пальцы существа перед ним венчались уже не человеческими ногтями, а какими-то невнятными подобиями когтей. На них переливались капельки крови рассечённой щеки аристократа. Женщина… Или скорее, то, что выдавало себя за оную, потянуло пальцы к лицу и язык, вытянувшись на добрую треть метра, неспешно слизал алые бусинки.
— Молодые… — Протянула Лифина. — Вы самые вкусные. Дети слишком сладкие и мягкие, будто ешь расплавленный мёд. Старики сухие и горькие, как передержанная на огне рыба. А вот ты, мой мальчик… — Палец существа потянулся к лицу молодого аристократа и тот, не думая и секунды, прильнул к нему, будто ребёнок к матери. — На вкус очень даже ничего. Как же хорошо ты придумал с тем, чтобы повариться в лимонном соку. Стоит тебя немного наградить.
— Спасибо, госпожа моя. — Глаза юноши вспыхнули радостью, он снова дёрнулся в сторону соблазнительных ножек, обтянутых дорогущей, полупрозрачной тканью чулок. На этот раз Лифина не стала останавливать его.
Но взглянув в вожделенные зелёные глаза, ей невольно вспомнилась причина, почему она выбрала именно этого юношу своей целью. Вспомнился вкус всего одной капли крови, выпитой не дольше двух месяцев назад. Горечь и сладость, терпкость и незабываемое послевкусие переплелись в той крови столь невообразимым букетом, что даже сейчас у женщины не возникало сомнений, – кровь странного наёмника – несомненно вкуснейшая из того, что она пробовала за свою довольно долгую жизнь.
Вот только приятные воспоминания зажгли в фиолетовых глазах лишь гнев. Из-за этого проклятого человечишки всё пошло прахом. Обжитое таким трудом место исчезло, утянув за собой власть над целой страной. О подчинении нового короля и думать не стоило: старикашка слишком недоверчив и хитёр. Чего только стоит то, что вместо личной аудиенции, он отравил за ней отряд гвардейцев…
Но больше всего Лифина жалела о том, что придётся сочинять и создавать себе новую легенду. Одинокая заботливая вдова, которая души не чает в своей маленькой дочурке. Сюжет настолько же примитивный, насколько действенный. Да и сама девочка в этот раз попалась на редкость хорошая. Пожалуй, лучшая за последнюю половину столетия. Лифина иногда даже ловила себя на мысли, что начала взаправду привязываться к этому человеческому отродью.
Нет. Глупости. Видно, всё дело в том, что потеряно столь удобное и перспективное обиталище, а вместе с ним и четыре года труда. И всё из-за богомерзкого мальчишки, который, по ведомой одной Богине причине, не подчинился, когда она выпила его кровь. В чём было дело Лифина гадала даже сейчас, а уж зачем этот недоносок, исторгнутый собачьей утробой, решил начать войну, она даже думать не желала.