«Так и сказал? Вот же гад!»
– Меня тогда привезли в его дом. Мы сидели за столом, рядом... Шикарный ужин, свечи, вино... Он понимал, что мне некуда идти. Он понимал, что, если я откажусь от его предложения, то снова вернусь в лечебницу... И я это прекрасно понимала.
«Но ты здесь, Нола! То есть, Меллони! Ты здесь! Что ты сделала?»
– Может, спросишь, что он предложил?
«О, это просто. Наверняка он был безроден, а к тому же уродлив и скучен. Первое лишает выгодного брака, второе – общества красивых женщин».
– Да, – согласилась я. – Меллони Маккей стала бы отличной партией, да еще... это слово, «репутация». Он стал бы этаким святошей, спасшим больную девочку из лечебницы, в память о ее несчастном сумасшедшем отце... Сам упрятал, сам и вытащил, решил, скажем, что нельзя роду Маккей завершиться...
«Это все неинтересно, Мэл! Таких сук, как твой доктор, всегда полным-полно! Мне интересно, что сделала ты!»
– Я?..
Пальцы вцепились в статуэтку страшной кошки, я быстро, с силой, ударила ее мордой о столешницу. Разбила, порезала пальцы, ударила еще несколько раз, откалывая черепки, и швырнула остатки в угол.
– И огонь. Я ткнула свечой ему в лицо, а после била, чтобы прекратил орать.
Я не ждала никаких слов. Но Тэш... это же Тэш.
«Измученная детка показала доктору, что она не псих...»
– Без шуток, только псих бы согласился на такое предложение!
«Без шуток!.. Чудесно, Меллони. Это чудесно. Только я бы его все-таки пристрелил».
– Не сомневаюсь.
Я облизнула пораненный осколками палец и удивилась – вся ладонь была в крови, не могло ее натечь столько из пары маленьких ранок! Тэш молчал, и это показалось очень подозрительным. Я перевела взгляд на столешницу – на лужицу крови, – потом на пол, где валялась разбитая статуэтка... Снизу донеслась отборная брань, послышались медленные шаги по расшатанной старой лестнице.
Во власти смутных догадок, я взяла в руки еще одну статуэтку – и вновь разбила ее о край стола. Полая внутри, она была полна крови. Свежей, теплой...
Мне стало дурно.
Ругань слышалась отчетливей.
«Одевайся, Нола, – спокойно сказал Тэш. – Одевайся, нам снова бежать».
Я не поверила своим ушам. Кошки скалились, по белым мордам с нарисованными усами стекали капли крови. И я догадывалась, кому она принадлежала.
«Бежим», – все так же ровно повторил Тэш. Он абсолютно точно знал, что этого не случится. Потому и рассмеялся, когда я схватила его со стола и подошла к двери.
– Послушай, Тэш... Послушайте, господин Келлебри, Джон, Чарльз Харфштайн и прекрасная Элиза... Я верю вам всем. И обещаю, что каждая ваша история будет принята с искренним восторгом. Я буду рассказывать эти истории детям, не своим, так чужим, толпам ребятни... Все ваши слова – правда, я знаю. Но сейчас... – я глубоко вздохнула, подгадывая время. – Сейчас мне ужасно необходимо попасть в эту старую суку.
Дверь я распахнула сама, пинком, заставив старуху отшатнуться. И выстрелила точно в левое бедро. С расстояния в метр, не больше, но с Тэшем это можно было считать огромной удачей.
Карга еще сделала шаг, прежде чем вторая пуля попала ей в голень, а потом упала. Не произнося ни звука, будто и не она только что ругалась последними словами. Упала, приподнялась на локте и протянула ко мне свободную руку, сухую и тонкую, как ветвь. Сквозь белую кожу отчетливо проступали кости, жилы и сине-фиолетовые вены.
Она смотрела на меня, медленно раскрывая безгубый рот. Обнажались редкие железные зубы, дергался пурпурно-розовый, жирный как червь, язык.
Наконец, она захрипела.
– Моя...
«Не стреляй! – крикнул Тэш. – Береги пули!»
«Зачем?» – хотела спросить я, но не успела. Все произошло быстро, но пока я глядела на раненую ведьму, другие жильцы не только проснулись, но и подтянулись к комнате. Да к тому же... к тому же, зашевелились кошки. Белые с черными усами и розовыми носами, серые в хорошо различимую полоску, рыжие забавные и самые толстые, черные тонкие, с большими треугольными ушами и длинными лапами... Двери позади столпившихся жильцов открывались со скрипом, выпуская новых кошек, в аккуратных «носочках», с высоко поднятыми хвостами, с внимательными взглядами, с прижатыми ушами...
– Эти твари по ночам пили вашу кровь, – внезапно осипшим голосом произнесла я и взглянула на соседей. И рассмеялась бы, лишь посмотрев со стороны на все это, но одна из кошек уже вцепилась мне в ногу.
«Только не стреляй!» – вновь крикнул Тэш.
Я послушалась. Но выстрелы все равно прозвучали – каждый из здешних жильцов таскал с собой оружие. И каждый умел стрелять!.. Пинком отправив одну кошку к стене и отодрав от собственной руки вторую, я только отступила вглубь комнаты, наблюдая за расправой.
Дикий мяв, ругань, шипение, звуки ударов, скрип досок, выстрелы и редкие вскрики. Я закрыла глаза. Хотелось спать.
«Детка, – умоляющим тоном протянул Тэш, – только не расслабляйся! Я же не зря просил тебя беречь патроны! Сейчас начнется самое интересное...»
Что там могло быть интересного? После оживших ведьминых статуэток?..
Отстрел котов. Проклятье... Рассказать кому – смешно же... Но все-таки, когда отстрел завершился, я поняла, что имел в виду Тэш. И посетовала на собственную глупость и Тэшево нежелание говорить сразу все, что нужно.
Потому что нужно было не смотреть и стоять, а собирать вещи и бежать. На каргу, еще живую, никто не смотрел. Смотрели на меня. Шесть человек, пожалуй, я сочла бы их братьями – такими похожими они казались мне, уставшей и испуганной. Шесть человек с оружием. И они точно не могли быть мирными и тихими горожанами. Мирные и тихие не отстреливают котов, даже если это ведьмины коты, пьющие кровь.
«Не бойся, – сказал Тэш. – Я с тобой. И у нас есть четыре пули».
– Пристрелю, – пообещала я. – Только суньтесь ко мне.
Из них сразу выделился один, шагнувший ко мне, – немолодой, с длинными седыми усами и загорелым лицом. Он сделал еще один шаг, а я подняла руку с Тэшем и покачала головой.
– М-моя сестра, – едва слышно проговорила старуха, – моя сестра...
Усатый взглянул на нее и молча выстрелил ей в голову. Потом снова повернулся ко мне.
– У нее ведь и вправду есть сестра, – после долгого молчания произнес он. – Если порыться в ее вещах, мы наверняка найдем что-то о ней.
«Надо бы найти сестренку этой суки, – беззаботно заметил Тэш. – Прикажи этим придуркам убраться. Ты очаровательна в ночной рубашке и с окровавленными руками, но они могут понять это неправильно».
– Вытащите труп, – сказала я. – И сожгите. Вам же не нужен призрак? Слышите? – я повысила голос. – Убирайтесь и сожгите труп!
Странно, но меня послушались. Трясясь от омерзения, я оттерла с ладоней кровь и переоделась. Появилась во дворе уже полностью собранная, а куда – даже не представляла.
Эти ребята действительно меня ослушались. Костер был сложен прямо на улице. Это показалось мне слишком показным и очень зловещим. И опасным... Но никто и не собирался уходить незамеченным.
– Почтенные горожане, – безо всякого выражения проговорил усатый, – вот-вот вылезут на улицу, чтобы нас убить. Что, детка, будем радовать их благой вестью или украдем тебе лошадь и смоемся, наконец, отсюда?
– Кто вы такие? – спросила я. – Преступники?
Ответ был очевиден.
– Тебя это пугает? – спросил усатый в ответ и усмехнулся. – В первую очередь, мы братья. Братья Рил-Раск.