-Нас ждали! – догадался кто-то, – Свинцовый дождь!
-Шепард, приготовились! – рявкнул я в рацию, – Они начинают!
-Ракеты на подходе!
Совершенно внезапно всю Москву потряс такой сильный грохот, что даже сквозь защитную систему моей брони, я почувствовал, как сердце хочет выпрыгнуть из моей груди. Древняя пушка из системы “Горизонт” вернулась к жизни и сделала свой первый залп в этой войне. Огромное орудие содрогнулось под собственным весом, направив дуло куда-то в небо, после чего по нему проскочила настоящая молния. Орудие исторгло из себя уже знакомое мне марево, оставив тяжёлый белый след в воздухе. Сам снаряд даже не был виден из-за чудовищной скорости, до которой его разогнала Гаусс-пушка.
-Первая ракета сбита, – отрапортовал Бот, – Время перезарядки пушки около минуты, это ваша форточка, маршал. Не дайте ей захлопнуться!
-Вас понял! – рявкнул я, – Камикадзе на ту пушку! – приказал я, – Забыт…
Договорить я не успел: один из танков подорвался на неуправляемой мине, заглушив мои слова. В глазах помутнело, а звон в ушах стал непривычным от страха: только что огромная боевая машина неслась буквально в метрах от той, на которой сидел я, но сейчас она кувыркалась в пламени с оторванной башней и детонирующим боекомплектом.
-Маршал! – заорал кто-то в моей рации, как только звон в моих ушах прошёл, – РАКЕТЫ!!!
-Шепард, давай!
-Понял! ОГОНЬ!!!
С крыш Москвы в нас полетели управляемые снаряды, запускаемые со скоростных ракетных установок. Что-то полетело снизу, держась на предельно малой высоте, но и мы были не лыком шиты!
Позади нас из установок Забытых вырывались и отправлялись в полёт десятки и даже сотни заградительных ракет. Каждая взяла свою собственную цель, и через секунду над нашими головами разразился настоящий фейерверк из рвущихся снарядов и ракет, но даже этого было мало.
Я ещё не успел отойти от того шока, который испытал когда увидел первые потери, но когда две или три ракеты, пущенные в нашу технику, достигли своей цели, сердце защемило в стальные тиски. Я старался не думать о потерянных бойцах, несмотря на то что в любой из этих машин мог оказаться мой друг.
От моих мыслей меня отвлекла куда большая ракета, прилетевшая к Москве. Разорвав небосвод, она была готова рухнуть на Москву бесполезной болванкой, но система “Горизонт” купилась на нашу приманку. Ещё одна показавшаяся пушка громыхнула на всю землю своим гаусс зарядом, после чего я имел честь видеть потрясающую эффективность русской системы ПВО: меньше чем через сотую секунды, ракету, гордо летевшую в сторону своей цели, разорвало на кусочки, но просто так! Всю огромную массу баллистического носителя не только остановило в воздухе, но ещё и развернуло в обратную сторону так, что обломки ракеты упали точно в “Пояс”, где что-то рвануло.
В эфире поднялся гомон восхищения чудо-пушкой, но я строжайше запретил обсуждать эффективность этого орудия. Пилоты армады и уж тем более Массива и без того нервничали, не хватало им ещё узнать о том, как они могут погибнуть. Наше наступление, хоть и немного замедлившееся из-за ракетной атаки, продолжалось.
Когда до городской черты оставалось меньше километра, мы наконец-то повстречались с живой силой, массивно окопавшейся в нашу сторону. Мой танк влетел на какую-то кочку, оказавшуюся отлично укреплённым бетонным ДЗОТом, но крыша не выдержала натиска пятидесяти тонн бронированной машины, и обвалилась, погребая под собой всех, кто имел несчастье оказаться внутри. Бронированная машина, на которой я был наездником, даже не задержалась – взревев электродвигателями, танк поднатужился и вылез из ямы, в которую сам же взлез. Я подхватил свой пулемёт покрепче.
Вдалеке раздались выстрелы гаубиц. Снаряды, свистя, стали биться в землю позади и рядом с нами, изредка попадая по крепкой броне нашей техники, но это создавало впечатление очень слабого сопротивления. Другое дело, когда мы выехали на густо заминированную площадь, но и там оказались довольно предусмотрительными, выпустив впереди себя противоминную технику.
С нашей стороны раздались первые выстрелы. Танки били прицельно по окошкам огневых укреплений, которые огрызались пулемётным огнём и редкими выстрелами из гранатомётов и ракетниц. Но даже укрепрайон мы прошли не сбавляя скорости, взрывая и уничтожая любую оборону противника. Она была ничем, по сравнению с тем, что ждало нас в городе. Чужом городе.
-Камикадзе! – заорал кто-то в эфире, и тут же слева от меня раздался такой взрыв, что меня чуть не скинуло с брони моего танка. Это наши радиоуправляемые танки на полном ходу ворвались в ближайшее здание, на вершине которого располагалась пушка “Горизонта”.
Крик в рации был необходим. По расчётам Кроноса, которые поспешили оправдаться, тонны взрывчатки, которыми были набиты наши танки, должны были уничтожить лишь часть несущих опор здания, которое своей тушей накроет укрепрайон. Поэтому, как только прогремел взрыв, вся наша техника, находящаяся в зоне поражения, тут же разъехалась в разные стороны. Многоэтажное здание, как по заказу накрыло сотнями тонн бетона и арматур наших неприятелей, у которых не было возможности безопасно покинуть свои укрепления.
Но главное, что давал нам рухнувший небоскрёб – это пыль, которой заволокло весь район вступления на вражескую территорию. Враг из-за такой дерзости оказался деморализован и потерян, а мы просто переключились на приборы, и спокойно промчались по главным дорогам в Москву.
-Мы прорвались, – отрапортовал я.
Я спрыгнул с танка, беря пулемёт в обе лапы, и тут же занимая укрепление. Пыль оседала неприлично быстро, но создавала отличный маскирующий эффект, накрывая всю технику и бойцов толстым слоем песка. Но это не помогло – по броне танка, с которого я только что спрыгнул, черканул заряд РПГ, взорвавшись на другой стороне машины. Хищно вильнув башней и задрав пушки повыше, мои друзья оставили меня посреди улицы. Постепенно тихий когда-то город начинал наполняться звуками выстрелов и взрывов.
Но ещё один залп пушки “Горизонта” не мог пройти незамеченным. Я включил рацию на общий режим.
-Рацию используем по минимуму! – приказал я, – Пехота – собирайтесь у вокзала! Действуйте согласно организованному плану – собирайтесь в группы и начинайте эвакуацию мирных жителей! Киборги, штурмовая группа – у последней оставшейся пушки в пределах досягаемости! Работаем!
Ко мне сразу прибились какие-то бойцы из “эвакуационной” группы, но я отказал им в помощи, ссылаясь на повышенную опасность моего пути. Солдаты отнеслись с пониманием, козырнули и пожелали удачи. Я остался один на один со своим пулемётом против целого города крайне враждебных ублюдков.
Но чувствовать себя одиноким не дали выстрелы за моей спиной: открыли огонь по мне, и я сразу почувствовал как две или три винтовочные пули черканули по бронированному наплечнику в опасной близости со шлемом. К тому же своей не к месту оказавшейся посередине дороги тушкой я мешался продвижению наших же войск. Мимо меня то и дело пролетали грузовики и бронетранспортёры, иногда высаживая свой десант и прикрывая огнём из своих пушек их отход на другие улицы.
Внезапно на моё плечо легла чья-то лапа. Я резко обернулся, но успокоился быстро: это был кто-то из наших, судя по броне. Из под его шлема донёсся глухой голос:
-Что-то не так?
-Я даже не знаю с чего и начать! – признался я.
-Пошли! – коротко ответил мне наш боец. Из-за брони я даже не мог чётко разобрать его голос, так что не мог сказать кто это.
Боец рванул напролом через городские кварталы, на ходу перепрыгивая или перелетая через ставшие уже нередкими завалы и баррикады. Мы прошли с ним через какую-то улицу без единого выстрела, вышли на широкую дорогу, и тут же бросились в бой, оказавшись между импровизированной баррикадой наёмников и скоплением нашей техники. Я дал длинную очередь по свалке покрышек и стальных арматур, отходя к нашим.
Как я и ожидал, никого в боевой броне там не оказалось, так что теперь солдаты в городском камуфляже и с обычными автоматами засели за подбитым танком из Японии.
-Потери, – с ходу начал мой непонятный друг.
-Пока неизвестно, – ответил ему ближайший офицер, – У них сняли транспорт, так что больше десятка. Удерживаем позицию, пока эвакуируется квартал за нами!