После снова обменялись рукопожатиями, и Лехто вернулся на свое место в тачанке. Распорядился:
— Трогай…
И отряд Лехто тронулся навстречу пехотной колонне. Та тоже пошла, впрочем, пропуская тачанку и всадников.
Дорога была узка, и казалось: всадники плывут через море штыков. Упади с лошади — и будешь пронзен ими.
Пока ехали сквозь батальон, солдаты Лехто дышали через раз, боялись, что сейчас все изменится, начнется кутерьма.
Но нет… Два войска благополучно разминулись.
Оглядываясь через плечо возница спросил:
— А это кто?
— Эстонский полк. Так забавно встретить почти земляков тут… Произошла сущая нелепица. Какой-то враль им сказал, что так они борются так с врагами независимой Эстонии. Теперь они идут домой.
Где-то далеко стало слышно, как пехотинцы затянули песню…
-//-…Между тем, городскому колдуну почти повезло.
В маленький городишко дюжина конных вошла незадолго до полудня. Разместилась на постой в здании гостиницы. Потребовали сена лошадям, еды и постели себе. Требовали не задаром — Лехто из кармана вынул пачку ассигнаций и ими расплатился. Купюры надо сказать, были редкими. На них имелся раскоронованный еще Временным правительством орел. Но временное правительство оправдало свое наименование — ушло в небытие. Правительство большевиков хоть номинально и держало курс на полную отмену денежных знаков, причем во всем мире, деньги не только не отменило, но было вынуждено допечатать новые. Поскольку новые клише выпускать было некогда, да и, казалось незачем, переделали старые — поверх орлов выгравировали свастику. Отчего не звезду, как в тысячах подобных случаев? Может, решили, что звезда и двуглавый орел вместе будут намекать на возможное примирение сил пребывающих в антагонизме.
Владелец постоялого двора деньги принял явно с лишним подобострастием. Деньги эти стоили немногим больше, нежели бумага, на которой были напечатаны. То бишь, почти ничего.
Но с иной стороны — странно, что вообще расплатились — могли ведь вместо денег дать в морду, просто пристрелить, взять силой.
Дюжина кавалеристов обедали в общем зале. Лехто пищу поглощал в одиночестве, наверху в своем номере. Когда хозяин расставлял приборы, колдун как бы между прочим спросил:
— А что, милейший, имеются ли в городе вашем волшебники, колдуньи и прочие представители нетрадиционной медицины?
— Никак нет, ваше высокоблагородие. — сообщил трактирщик. — мы ведь не лаптем щи хлебаем. Мы люди образованные, колдунов да ведьм у нас не имеется. А насчет медицины у нас имеется аптека — к нам за лекарствами за пятьдесят верст ездят…
Лехто как раз приложился к каше с куриной ножкой. И этой самой ножкой показал владельцу заведения на дверь: дескать, свободен, уматывай.
Но нет, к удаче Лехто и к несчастью аптекаря, оказался разговорчив.
Не поняв знака, он продолжал.
— Да и аптекарь у нас — молодец. Заместо фельдшера — когда надо и лекарство присоветует, и кровь пустит. Нынче в медицине вся сила в кровопускании! А еще у него есть германские таблетки от порчи, патентованные американские приворотные зелья.
Лехто поднял глаза и посмотрел на хозяина. Теперь именно он, а не обед больше занимали внимание колдуна:
— В самом деле?
— А как же!
— Не соблаговолите ли сообщить, где оная аптека находится?
— Легко! Как выйдите из постоялого двора через главный выход разумеется, сворачивайте вправо. Идите до водонапорной башни. Тамотки будет перекресток. На нем тожить направо сверните. Тудой пройти два квартала — вот и аптека будет…
-//-И в самом деле, после обеда Лехто отправился в аптеку. С собой он взял неизменный чемоданчик.
Аптека действительно оказалась в указанном месте. Глядя на вывеску, Лехто подумал, что все равно бы не прошел мимо этого заведения. Впрочем, поправился он тут же, может быть, если бы трактирщик ему не сообщил про ассортимент аптеки, он бы и не стал так присматриваться. А еще вероятней — просто бы не заглянул на эту улочку.
На вывеске была изображена привычная чаша, а вокруг нее вилось нечто похожее на змею. Вернее — на змея, у которого за головой имелись небольшие крылышки.
Лехто тут же переступил порог, звякнул колокольчик над дверью. В аптеке никого не было. Даже аптекаря.
На секунду колдун задержался около двери: поменял табличку на «закрыто» и задвинул щеколду. Прошел дальше.
За аркой прилавок делал поворот вправо. В самом углу, невидимый от двери, сидел аптекарь. Он смотрел в микроскоп…
— Чего вам угодно? — не отрываясь от микроскопа, спросил аптекарь. — И будьте добры, отойдите от света…
Лехто отошел на пару шагов назад, стал прохаживаться по аптеке.
— С вашей стороны было очень неразумно рисовать на вывеске амфиптера…
— Простите?
— Я говорю, у вас на вывеске нарисован амфиптер. Дракон хоть и крылатый, но безногий. Я слышал, что давным-давно на аптекарских магазинах изображали дракона, а именно линдвурма. У него нет крыльев, зато имеется пара конечностей. Он отождествляет первичную материю. Согласитесь, это ближе к аптекарскому ремеслу, нежели дракон, охраняющий какие-то там деревья. Кажется, сандаловые…
— Чего вам? — переспросил аптекарь уже другим тоном. Раздраженным и злым.
— Вас…
Аптекарь оторвался от микроскопа.
Один его глаз, правый, которым аптекарь смотрел в микроскоп, был нормальным, глядел на собеседника осмысленно. Левый же глаз казался будто поддернутым туманом, и его зрачок бегал совершенно независимо от правого.
— Тубро… — прошептал Лехто. — Вот уж не думал встретить тебя. Это слишком большая удача, чтоб в нее просто так поверить.
Они узнали друг друга, хотя никогда и не виделись раньше.
Аптекарь не раздумывал, не стал испытывать судьбу. Рванул к двери.
Но Лехто был быстрее, гораздо быстрее. Один его жест, и засовы задвинулись, замок щелкнул и заклинил. Его так и не удалось никому открыть — на следующий день после смерти аптекарь дверь пришлось ломать.
Аптекарь ударил по оконному стеклу, но и тут Лехто успел раньше. Стекло задрожало, но не разбилось. Да что там — оно и не собиралось биться.
Со стола рядом дверью, аптекарь схватил тяжелую фарфоровую миску и запустил ее в Лехто. Тот ответил немного картинно: Знаком замедлил полет…
Из-за чего прозевал следующий шаг аптекаря. Высокую, полулитровую мензурку стекла швейцарского он расколошматил о край стола. Схватил осколок побольше и всадил себе в горло.
Кровь ударила на полсажени яркой карминовой струей. Казалось, в самый последний момент, скорее даже после него, аптекарь передумал. Он схватился за горло, зажимая края раны. Но кровь струилась через пальцы, красная пена выступила на губах.
По закрытой двери тело сползло на землю.
Лехто подошел к аптекарю неспешно, поставил саквояж рядом.
— Широкий жест, ничего не скажешь… — проговорил он. — От скулы до скулы… Ну-ну, посмотрим, что можно тут сделать…
Было брошено еще два заклинания. Одно остановило кровотечение, второе вызвало в горле ощущение холода. Заморозило оборванные нервные окончания. Это был наркоз, иначе обман, дабы пойманный не отвлекался на боль иного, высшего порядка.
— Ирония судьбы… — говорил меж тем врачующий. — Я, Арво Лехто, коего вы иначе как убийцей и мучителем не называете, спасает жизнь… Впрочем, не бойся. Я дам тебе умереть… Но немного позже. Говори…
Тубро молчал, глотая кровь…
— Ах да, прости, забыл… Ты повредил голосовые связки… Это сложнее, но я справлюсь.
Лехто закрыл глаза и беззвучно прошептал какую-то фразу.
Кто-то стучал в окно аптеки, может, хотел купить микстуры то ли от простуды, то ли от неразделенной любви. Аптекарю было не до того. Он умирал. Но на пути к смерти стояло препятствие.