Хьюи П. Ньютон
при участии Дж. Германа Блейка
Революционное самоубийство
Посвящается моей матери и моему отцу, которые придали мне силу и отучили бояться смерти, а значит, и жизни.
Огромной поддержкой, которую оказывали мне и в добрые, и в плохие времена и которая помогла мне завершить написание этой книги, я обязан своему брату Мелвину Ньютону, своей секретарше Гвен В. Фонтейн, своим хорошим друзьям и товарищам Дональду Фриду, Берту Шнайдеру и Дэвиду Хоровицу, а также своим редакторам Эдвину Барберу и Этель Каннингэм.
Есть еще много других людей, отдавших немало времени и сил для того, чтобы эта книга увидела свет. Не один друг Германа Блейка сопровождал его в поездках в Калифорнийскую мужскую колонию в Сан-Луисе Обиспо, когда эта книга только начала создаваться. В те выматывающие дни они помогали вести машину, и это позволило нам отдать всю свою энергию на написание книги. Я благодарен каждому из этих людей, хотя и не могу перечислить всех их поименно.
Также мне хотелось бы выразить свою признательность Диане Мартин и Сабре Слотер за вклад, сделанный ими в эту книгу, — они провели несколько самых ранних изысканий; я признателен Кэти Харрис, Делоис Барби, Барбаре Ли, Линде Кохи, Кэтрин Холл и Джоан Стеррикер за перепечатку черновых записей и рукописи. Тщательная корректура книги на разных этапах ее готовности была выполнена Донной Хили, миссис Бесси Блейк и ее дочерьми Одри, Лайлес и Ванессой. Хуанита Джексон постоянно поддерживала и подбадривала меня, а также кормила самым лучшим супом из стручков бамии, который я когда-нибудь пробовал. Наконец, ценные советы и поощрение на раннем этапе работы над книгой я получил от Алекса Хейли. Каждый из перечисленных людей внес важный вклад в создание этой книги.
Малыш Бобби олицетворял собой начало — он был самым первым членом партии «Черная пантера». Он отдал партии не только свои сбережения, он отдал ей самого себя. Он отдал себя служению своему народу и ничего не попросил взамен. Он не заикался ни об охране, ни о высокой должности, но он требовал тех вещей, которые положены всем людям по рождению, — достоинства и свободы. Он требовал этого для себя и для своего народа.
Словно яркий луч света, озаривший небо, Малыш Бобби вошел в нашу жизнь и показал нам красоту нашего народа. Он был живым примером безграничной любви к своему народу и к свободе. Он ушел от нас, но показанный им пример станет путеводной звездой, которая осветит наш путь и поведет нас к борьбе за жизнь, достоинство и свободу.
Мы отдаем честь Малышу Бобби и его семье, выражая бесконечную благодарность за то, что они дали нам. Бобби стал началом нашей партии. Давайте сделаем так, чтобы то, о чем он думал, то, чего он желал своему народу, стало образом жизни.
Навеки ваш, Хьюи П. Ньютон,
Министр обороны партии «Черная пантера».
Апрель 1968 года.
Да создастся новая земля. Пусть появится на свет новое мироздание. Пусть кровавая надпись в небесах возвестит о наступлении мира. Дайте возможность второму поколению, преисполненному бесстрашия, проявить силу, пусть на свете станет больше людей, влюбленных в свободу. Пусть красота, способная исцелять, и сила, которой проникнуты последние объятия, пульсируют в наших душах, в нашей плоти и крови. Давайте сочинять песни для маршей, пусть будет не слышно заунывных панихид. Пусть теперь заявит о себе новое племя людей и пусть оно станет править.
Маргарет Уолкер. Моему народу
Революционное самоубийство: Путь к освобождению
По окончании первого судебного процесса по делу о смерти полицейского Джона Фрея меня приговорили к тюремному заключению. Отбывая наказание в Калифорнийской мужской колонии в Сан-Луисе Обиспо, почти все двадцать два месяца я провел в одиночном заключении. Моя камера была размером четыре на шесть футов,[1] и, запертый в ней, я был лишен права на получение печатных материалов, за исключением книг и документов, имевших непосредственное отношение к моему судебному делу. Несмотря на строжайшее соблюдение этого запрета, заключенные из соседних камер, подкараулив момент, когда охранники не могли этого видеть, иногда подсовывали мне под дверь разные журналы. Так мне в руки попал выпуск журнала «Эбони»[2] за май 1970 года. В журнале была помещена статья, написанная Лейси Банко. В статье обобщались итоги исследования доктора Герберта Гендина. Он провел сравнительное изучение случаев самоубийств среди чернокожего населения крупных американских городов. Доктору Гендину удалось обнаружить, что уровень самоубийств среди негров в возрасте от 19 до 35 лет увеличился вдвое за последние десять-пятнадцать лет, превысив показатели по количеству суицидов среди белого населения того же возраста. Статья произвела на меня огромное впечатление, которое не ослабевает до сих пор. Долго и напряженно я размышлял о том, что вытекает из данных, полученных доктором Гендиным.
Эта статья напомнила мне о классическом труде Дюркгейма под названием «Самоубийство», которую мне довелось читать в ту пору, когда я изучал социологию в городском колледже Окленда. По мнению Дюркгейма, все типы самоубийств связаны с социальными условиями. Он утверждает, что главной причиной, толкающей человека на самоубийство, является не характер личности, а социальная среда, окружающая эту личность. Другими словами, получается, что самоубийство провоцируют, главным образом, внешние, а не внутренние факторы. Поскольку я так или иначе думал об условиях, в которых живут чернокожие, а также об исследовании, проведенном доктором Гендиным, я стал развивать анализ Дюркгейма и использовать его наработки для осмысления опыта проживания негров в Соединенных Штатах. Со временем на этой основе появилась концепция «революционного самоубийства».
Чтобы понять сущность революционного самоубийства, для начала необходимо сформировать представление о реакционном самоубийстве, ибо эти явления разительно отличаются друг от друга. Доктор Гендин описывает именно реакционный вариант самоубийства. В этом случае суицид является ответной реакцией человека, не выдерживающего давления обстоятельств, обрекающих его на полную беспомощность. В исследовании доктора Гендина молодые негры оказывались лишены чувства собственного достоинства, окончательно сломлены гнетом подавляющих обстоятельств и отрицали свое право на жизнь в качестве людей, которым знакома гордость и свобода.
В романе Достоевского «Преступление и наказание» можно найти подходящую аналогию. Один из героев, Мармеладов, человек на редкость бедный, как-то стал доказывать, что бедность не порок. По его словам, в бедности человек может обрести врожденное благородство души, чего невозможно достичь, будучи совсем нищим. Если бедняка можно прогнать палкой, то на нищего замахнутся уже метлой. Почему так происходит? Обнищавший до предела человек полностью раздавлен, унижен, он теряет чувство собственного достоинства. Утратив ощущение достоинства, скованный страхом и отчаянием, человек решается на самоубийство. Так в общих чертах выглядит картина реакционного самоубийства.
Духовная гибель, ставшая итогом для миллионов американских негров, связана с реакционным самоубийством, хотя является опытом более мучительным и ведет к более сильной деградации. В наше дни примеры такой смерти, поражающей чернокожее население, встречаются повсеместно. В этом случае жертвы перестают оказывать сопротивление различным формам угнетения, выпивающим их кровь. За долгое время привычным стал вопрос: какой толк бороться? Если личность восстает против такой мощной системы, как Соединенные Штаты, она не выживет в столь неравноправном поединке. Рассуждая таким образом, многие чернокожие доходили до последней черты, умирая, скорее, духом, чем телом. Их затягивало в трясину беспросветного отчаяния. И все же в сердце каждого негра теплится надежда на то, что в будущем жизнь как-нибудь изменится.