Всё это меняет соотношение между «партией войны» и «партией мира» в рамках монополистического капитализма и его международно-политической надстройки, между, по словам Ленина, «грубо-буржуазным, агрессивнобуржуазным, реакционно-буржуазным»[3] и «пацифистским лагерем» господствующего на Западе класса. Словом, международные условия, при которых мы вступили в новую, крупнейшую фазу нашей революции, существенно отличаются от того, что было на прежних её этапах.
Новое мышление — это правильное понимание новых реальностей, подвергнутых анализу методом материалистической диалектики. Это и выводы из такого анализа, сверенные с революционным ленинским опытом и с основными принципами марксизма-ленинизма. Должен также подчеркнуть: новое мышление опирается на ленинскую теорию империализма, исследование В. И. Лениным природы империализма, которая никогда «хорошей» не станет. В этом вопросе никаких иллюзий у нас не было и нет.
Центральное звено нового мышления — новая роль общечеловеческих ценностей. На их значение указывали и К. Маркс, и В. И. Ленин. И это не было лишь общими соображениями, проистекающими из гуманистического начала их учения. Подчёркивая значение процессов интернационализации, идущих в мире, наши великие учителя вскрывали объективную основу общечеловеческих ценностей, диалектически объединяя их с социально-классовыми. Теперь всё это становится стержневой линией практической политики. И такое требование к политике обусловлено как негативными, так и позитивными процессами современной эпохи: с одной стороны — нарастанием небывалых опасностей для самого существования человеческого рода, с другой стороны — умножением роли масс и общедемократического фактора во внутригосударственной и в мировой политике.
А это требует и существенно иных международных отношений. Каких именно? Какой принцип должен быть в них исходным и неукоснительным? Мы назвали его. Сказали о нём во всеуслышание и не перестаём повторять всем — от президента США до наших друзей — борцов за национальную независимость и за социализм. Принцип этот — признание свободы социального и политического выбора каждым народом, каждой страной. В такой постановке вопроса тоже нет ни тени утопии, иллюзий. Мы прекрасно понимаем, что не дипломатическими любезностями и не пропагандой можно убедить Запад в необходимости признания этого принципа.
Разумеется, никак нельзя преуменьшать значения нашей доброй воли, нового стиля нашей международной деятельности, нашего стремления к откровенному и результативному диалогу ради достижения того минимума доверия, который возможен между представителями противоположных общественных систем, нашего искреннего отказа от идеологизации межгосударственных отношений, готовности к компромиссам на равных, без ущерба чьей-либо безопасности — словом, всего того, что характеризует советскую внешнюю политику в период перестройки.
Но главным «просветителем» в деле признания права пародов жить по-своему, без вмешательства извне становятся — и чем дальше, тем больше — те самые реальности современного мира, о которых речь шла выше и которые находят отражение в новом мышлении. Кстати, именно потому, что оно правильно отражает мир, мы его считаем пригодным не только для себя, но и для остального мира. Они, эти реальности, заставляют считаться с собой кого угодно, поскольку в конечном счёте ставка — выживание человечества, само существование цивилизации.
И важнейшая функция, я бы сказал, историческая миссия сил социализма, демократии и прогресса как раз и состоит в том, чтобы расширять и укреплять, а то и создавать новые реальности, которые создали бы непреодолимое препятствие для сил агрессии и интервенции.
Мы, Советский Союз, создаём и упрочиваем эти реальности своей перестройкой. Хочется ещё раз сказать: все наши внешнеполитические достижения и само дело сохранения мира коренятся здесь — в успехах перестройки, в нашей с вами работе, товарищи. Но важно, чтобы все наши люди хорошо усвоили и обратную связь: успех перестройки невозможен без внешней политики, основанной на новом мышлении.
Товарищи! В такой диалектической взаимосвязи внутренних и внешнеполитических аспектов предстают перед нами идеологические проблемы перестройки на новом её этапе. И они вновь — но с удесятерённой силой — обращают наше внимание на вопрос, который был так остро поставлен год назад на январском Пленуме ЦК,— вопрос о кадрах.