Демократия же не может не сознавать, что это не только существенно - это необходимо и неотложно. Угроза революции должна быть устранена немедленно. Если Правительство не положит конца существованию Думы и Совета, оно не исполнит своего долга обеспечить интересы революции.
А на местах? Врем[енное] правительство первого созыва назначило агентами власти на местах сплошь представителей крупных цензовиков, в большинстве случаев чистокровных реакционеров. Правительство новое обещало их заменить другими комиссарами, угодными демократии. Но вот оно уже два месяца у власти, а до сих пор еще чуть не половина старых комиссаров на своих местах. Министр Церетели на съезде обещал, что комиссары будут впредь назначаться только по соглашению с местными общественными комитетами. Но это отнюдь не может нас удовлетворить.
Во-первых, сейчас больше, чем когда-либо, промедление времени смерти подобно. Не обещания нужны, а быстрые и решительные действия.
Во-вторых, далеко не благополучно обстоит дело с самими местными комитетами. К сожалению, революцию совершил Петербург, провинция ее только приняла. Образовавшиеся мирным путем «комитеты общественных организаций», «комитеты народной власти» и т. п. нередко составлялись сплошь или в большей части из цензовых элементов, некоторые обнаружили определенно выраженное реакционное лицо. Кое-где, но отнюдь не везде, демократии удалось добиться в дальнейшем преобразования этих органов. Но мы не видели со стороны Врем. правительства первого состава, не видим, к сожалению, и сейчас каких-либо мер из центра к демократизации местных комитетов.
В области местного самоуправления Временное правительство также не оказалось на высоте требований, предъявляемых демократией. Уже четыре месяца прошло со времени свержения старого строя, а правильно избранных органов местного самоуправления почти нигде еще нет. С большим опозданием издан был закон о городских выборах, закон при этом далеко не удовлетворительный с демократической точки зрения (напр., двухмесячный ценз оседлости). Для скорейшего же проведения его в жизнь ничего не делается. Но хуже того - кое-где демократия не сочла возможным ждать и самочинно создала, на основах более или менее демократических, новые представительные органы вместо старых Дум и Земств. И правительство почему-то не желает признавать этих новых Дум, становясь определенно на сторону Дум старого состава, когда они не желают уступать своего места избранникам населения. Так было не только при Временном правительстве первого призыва. Министерство внутренних дел, несмотря на присутствие социалистов в правительстве, продолжает вести ту же политику и сейчас и вызывает конфликты на этой почве до самых последних дней (Ново-Николаевск, Пенза и др.).
Наконец, политика правительства по отношению к отдельным группам населения. В последнем пункте своей декларации коалиционное министерство обещало бороться и с контрреволюцией, и с анархией самыми решительными мерами. Мы уже тогда указывали на крайнюю двусмысленность этой части декларации. Что же оказалось на деле? Мы видим, что контрреволюционные элементы организуются на всех парах и во всяких видах. Тут и казачьи съезды, и лиги личного примера, и съезды землевладельцев и пр. и пр. Выступило ли правительство против них делом или хотя бы только словом? Пока мы еще не видели ничего подобного. Быть может, нам возразят, что у правительства нет достаточной силы власти. Отчасти это верно. Но вот в последние дни оно уже начинает власть проявлять, начинает показывать зубы, однако только влево, только против «анархии». Тут и властный язык, и решительные меры. При этом понятие «анархия» толкуется весьма распространительно. Мы не видим, чтобы принимались какие-либо меры против контрреволюционной и империалистической пропаганды в армии и гражданском населении, которая за последнее время принимает угрожающие размеры и наглеет день ото дня. Но ведется самая энергичная борьба с «слишком левой» агитацией и с нарушениями дисциплины. Мы вовсе не сторонники дезорганизации и считаем, что ей надо противодействовать. Но нельзя не протестовать против лишения дезертиров избирательных прав без суда, против лишения пайка их, ни в чем не повинных семей (ведь это Романовская мера), против угрозы каторгой за «братание» и т. п. Наконец, появились известия о восстановлении 129 и 131 статей Уголовного Уложения, карающих за призыв к неповиновению властям. Это было опровергнуто, но теперь мы опять узнаем, что разрабатывается проект нового декрета в этом же духе. Возможность появления таких проектов вызывает самые серьезные опасения за демократические вольности и права народа.