Если смотреть с выхода на посадку, кажется, что три ступени «Валькирии» уменьшаются в размерах книзу: третья — наименьшая — казалась самой большой, первая — наибольшая — самой маленькой. Человек, стоящий на стартовой платформе, выглядит отсюда крошечным, как мышонок. Но, конечно, сейчас внизу никого не было. Ларкин объявил задержку старта в 23:00 сразу после того, как корабль и ракету заправили горючим. Бригаду второй смены, которая должна была уйти в полночь, отправили по домам на час раньше. Задержка продлится до часа ночи, тогда на дежурство — на час позже — выйдет вторая смена, и отсчет возобновится. Три астронавта миссии «Звезда Барнарда» — Кливз, Барнс и Уэллмэн — поднимутся на борт корабля ровно в шесть утра. Взволнованные фанаты космических полетов столпятся по периметру комплекса, и телевизионщики включат свои камеры. Если все пойдет как надо, старт произойдет незадолго до полудня.
Свет прожекторов слепил глаза, и, ступая по посадочному трапу, Ларкин не видел ничего ни справа, ни слева. Но этого и не требовалось.
«Мистер Ларкин, — спросила его бойкая журналистка на пресс-конференции после успешного возвращения «Брун-гильды-1» с орбиты Нептуна. — Что еще, кроме суперсовременных космических технологий, интересует вас в жизни? Чем планируете заниматься, когда окончательно докажете, что ваш космический двигатель способен унести человека к звездам?» — «Ничего не интересует, — ответил Ларкин, равнодушно глядя на журналистку. — А чем буду заниматься, не знаю».
Сотрудники дежурной бригады в Центре управления запуском уже наверняка заметили его на мониторах и позвонили охране. Ларкин не предупредил их о своем визите. Неважно: они установят его личность и успокоятся.
Он подошел к боковому люку командного модуля, открыл его, вошел внутрь и закрыл за собой. Нашел центральный выключатель света, повернул его, и модуль ожил, наполняясь флуоресцентными огнями. Следом Ларкин активировал автоматический атмосферный контроль.
Новый командный модуль, который Кливе, Барнс и Уэллмэн окрестили «Кондором», а Ларкин не называл никак, был куда совершеннее, чем его предшественник с миссии «Аполло». А как же иначе? Он просто обязан быть лучше. Кроме приборного отсека здесь были отдельные жилые комнаты и небольшая гостиная с библиотекой. Баки с гидропоникой располагались в отдельном помещении, как и устройство, перерабатывающее отходы. Бортовой компьютер встроен в приборную панель, а космический двигатель Ларкина установили в носу корабля, за прозрачным пылесборником. Генератор гравитации, модернизированный компанией Ларкина после возвращения «Брунгильды-1», прячется в корпусе корабля, а провизия, медикаменты и запасные детали хранятся в сервисном модуле.
Большой обзорный экран, установленный над приборной панелью, дополнял центральный и боковые иллюминаторы.
Во время полета палуба, на которой стоял Ларкин, станет кормовой переборкой. К ней под передвижной приборной панелью крепились три кушетки, на которых астронавты будут лежать во время ускорения. Каждая кушетка оснащена микрофоном и подлокотниками со встроенным ручным управлением.
Повинуясь внезапному импульсу, Ларкин подошел и вытянулся на ближайшей кушетке.
Первоначальный страх отступил, юный Ларкин забрался внутрь инопланетного корабля и встал на ноги. Насчет приземления он оказался прав: летательный аппарат приземлился — или завалился позже — на бок. Прямо над головой он видел множество датчиков, циферблатов, заржавевших рычагов. Это, конечно же, панель управления. И расположение люка указывает на то, что догадка верна. Но Ларкин ошибся в другом: это не корабль. Летательный аппарат слишком мал; скорее всего, это эвакуационная капсула или спасательный шлюп. Сам же корабль, видимо, уничтожило излучение солнца.
Рядом с панелью управления он заметил небольшой треснувший монитор, похожий на телевизор. Обзорный экран?
Твердая, как камень, внешняя обшивка корпуса, по всей видимости, сделана из специального огнеупорного материала, а внутренняя часть капсулы и палуба — из стали или сходного металла. Ларкин сейчас стоял на стенке корпуса, так что палуба вздымалась перед ним вертикально. Наверное, двигатель скрыт за ней, больше его нигде не видно.
Он направил луч фонарика на кости пришельца. И снова ощутил страх. Усилием воли он заставил себя не отвернуться. Скелет лежал возле люка, вытянувшись во всю длину — или, точнее, высоту — капсулы. Ларкин видел раньше изображения скелетов, и в школе у них был один такой. Насколько он мог судить, этот не сильно отличался от человеческого. Полуистлевшие остатки одежды цеплялись за ребра, а на плюсневых костях и фалангах пальцев виднелось нечто наподобие кожи. Все вокруг было засыпано высохшим звериным пометом, а в грудной клетке скелета неизвестный предшественник кролика свил гнездышко из сухих листьев, травы и кусков ткани; там он долго обитал и даже вырастил потомство. Ларкин решил, что это из-за следов жизнедеятельности животных — по крайней мере, отчасти — в капсуле стоит невыносимый запах, из-за которого его едва не стошнило.