— Могу поклясться, он был в полном порядке. Я его видел почти весь день и ничего такого не замечал. До последних минут…
Засунув руки в карманы, капитан спросил:
— На что это похоже, док?
Жестом выпроводив Скотта из рубки, доктор повернулся к Джеффи:
— Лабораторные анализы у тебя с собой?
Капитан протянул ему карточки. Доктор схватил их. Глаза его сузились. Он тупо читал: «Сахар в крови — ноль, уровень креатинина — 130». Он должен был умереть…
— Это тот, о ком ты говорил? Мне кажется, ты сказал, что у него все анализы в норме.
Глядя на труп, доктор Крофорд нахмурился:
— Извини, капитан, но это не тот человек!
— Не тот человек? А кто?
— Тот, о котором я говорил, звали Вескотт. При обследовании он оказался совершенно здоров.
— Док, мы в чем-то ошиблись. Мы должны понять, в чем. Не говорит ли эта непонятная болезнь о том, что наш экипаж был заражен?
— Глупости! — резко бросил Крофорд. — Мы произвели посев культур, прежде чем хоть один человек покинул корабль на Венере. Людей, побывавших на поверхности, проверяли в течение трех месяцев, и каждого обрабатывали ультрафиолетом, прежде чем он вернулся на корабль. Не наблюдалось проявления никакой болезни, все люди были здоровы. А по-твоему, выходит, больны?
Капитан вздрогнул:
— Я видел, док, другие корабли, подобные вернувшемуся с Титана. С зараженным экипажем. Вспомни вирус, разъедавший их легкие и распространившийся по кораблю за шесть часов. Подумай, док, не происходит ли у нас подобное?
Не слушая его, Крофорд склонился над трупом. Осмотрев глаза и уши, он долго вглядывался в руку. Затем хлопнул себя ладонью по бедру и пробормотал:
— Какая глупость… Мне кажется, я уже видел этого парня… Дай-ка мне еще раз его карточки.
Он тщательно просмотрел их, сверил с теми, что вынул из своего кармана:
— Невероятно, Боб, здесь не отмечена болезнь.
— Но если он и Вескотт заразились, и этот человек умер…
— Этот человек никогда не соприкасался с поверхностью Венеры, не вступал в контакт с чем-либо. Через три дня после взлета с Земли его поместили в изолятор с инфекционным монокулезом. Пока мы находились на Венере, он лежал в постели. Последний укол я сделал ему вчера утром. Он никогда не покидал корабль.
— В таком случае я не понимаю… — растерянно произнес капитан Джеффи.
— К сожалению, я тоже. Да-а, что-то неладное происходит на корабле. Но к болезни это не имеет никакого отношения…
Началась ночная вахта. Доктор Крофорд приготовил кофе. Капитан Джеффи нервно шагал взад-вперед по каюте. Наконец опустился в кресло. Доктор достал бутылку рома и плеснул ему в кофе.
— Совсем немного, — сказал он мягко. — Ты слишком волнуешься.
Джеффи отхлебнул напиток и проворчал:
— Не могу не волноваться. Это мой космический корабль, и я отвечают за всех на борту. Этот полет может поставить крест на моей карьере. Посуди сам — путешествие было самым бесплодным, самым безрезультатным космическим предприятием из когда-либо осуществленных. Мы исследовали планету, ее поверхность и атмосферу. Произвели без успеха посев культур. Сделали все, а что в итоге? Формы животной жизни? Нет. Растительная жизнь? Полностью отсутствует. Ценные минералы? Пусто. — Его голос зазвенел. — Мы получили полную картину планеты. Составили отчеты, упаковали образцы и взлетели. Чтобы получить такие данные, не стоило затевать дорогостоящий полет. С таким же успехом мы могли бы сидеть дома. А теперь, когда мы почти на подходе к земной орбите, начинается непонятная болезнь…
— Заруби себе на носу, Боб, — живо откликнулся Крофорд, — на борту нет ничего, напоминающего болезнь. Пойми, обмен веществ у человека может приспособиться к разным условиям существования. Но нет в нашем мире таких условий, при которых сахар в крови человека может упасть до нуля. Еще задолго до нуля человек умрет. То же самое и с креатинином. Живой человеческий организм не может создать такую чудовищную концентрацию — 135 миллиграммов.
— Значит, болезнь инородная.
— Нет. Подобный феномен невозможен в метаболической системе человека. Это нечто иное. Вопрос — что?
Долгое время Крофорд молча пялился на черноту космоса в иллюминаторе. «Как одинок в нем маленький корабль, сплав человека и машины», — думал доктор. — «Ничтожная пылинка… Но она пролетает через недосягаемое ранее пространство…»
— Напрашивается только один вывод, — наконец заговорил он — Я не знаю, что такое Роджер Вескотт сейчас, но он не был человеком!
Джеффи вскочил. В глазах блеснула тревога. Он невнятно пробормотал: