– Тань, – вступила на тропу диалога Женька, – что у вас с Наташкой Благовой, почему у нее глаза на мокром месте.
– Бла-го-ва, – громко и протяжно позвала ее Стерва.
Наташка, махнула рукой и быстрым шагом вышла из редакции.
– Зачем Наташку тиранишь?
– Я эту животину выведу на чистую воду, каждый день на работу опаздывает, – нашла повод придраться Стерва.
– Можно подумать, ты вовремя приходишь?
– Ты меня с ней не равняй, – огрызнулась Стервозова, – я начальник, она – дурак. Ладно, – улыбнулась первый раз за все утро Татьяна Васильевна, – как у тебя дела на поприще пиара, деньги платят? Или имеют нашего брата нашару?
– Платят, – созналась Женька, она привыкла доверять людям, с которыми проработала много лет. – Клиентов я не выбираю и это главная проблема. Куликов утешает – к примеру, хирургу на стол положили бандита, так его что не оперировать?
– Сравнил, медицину и политику. Ты сама стремилась к такой работе, говорила тебе, Комисар, оставайся у нас. Нет тебя, так в дерьмо и тянет, не жалуйся.
– А я и не жалуюсь, – с грустью в голосе сказала Женька. – Не жалуюсь, а хочу тебя перед фактом поставить, я назначена куратором в СМИ от штаба Виктора Япановича, работаю в сером штабе «Партии Губерний».
– Говоришь в сером, а подразумеваем, что в черном? Значит, на Япановича!!! – закипала Стерва.
– Не кипятись, серый штаб – это разработка различных политических проектов в рамках избирательной кампании. Я обязана контролировать работу СМИ в задорожной губернии. Ты что, думаешь, в Штабе у Юбченко или Морозко ангелы, и дальше официальной агитации они не идут? Подумай, Татьяна это хорошо, что куратором в СМИ назначили именно меня. Обещаю темников для журналистов не писать, договариваться будем.
– И все за спасибо? – поинтересовалась Стервозова.
– От меня в смысле финансов ничего не зависит, я поставила начальника штаба перед фактом – хотите, чтобы журналисты работали – платите.
– Не утешай, кинут. И потом, много не дадут, а за двести долларов я на Япановича работать не буду. Не буду работать, слышишь Комисар!
– Татьяна, а куда ты денешься с подводной лодки. Ты не на Виктора Япановича работать будешь, а телекомпанию «Полет», на Артура Лысого и его команду. Не забыла, он собственник канала? Согласись, Артур неплохой мужик, на горизонте возникает только во время выборов.
– Та, пошли они все эти собственники.
– Пошли не пошли, а человеку твоему придется сейчас поехать в район бульвара Шевченко, где листовки против Япановича раздают. Это по поводу чистоты работы других штабов. Содержание провокационной листовки нужно придумать, напечатать, раздать. Танька, мы с тобой много лет из одной чашки чай без сахара хлебали, давай не будем сориться. У них общие бабки, бани и девки, а нам что делить?
Евгения Комисар почувствовала, как у нее заныл позвоночник. Она давно заметила, если переступает через определенные жизненные принципы, первым в организме дает о себе знать позвоночник. Идет сбой энергетического центра всего тела, разбалансировка нервной системы, как следствие – боль.
– Ладно, – смилостивилась Танька. Она посмотрела в сторону практикантки, встретилась с ней глазами и еле слышно сказала. – Собирайся, поедешь на бульвар Шевченко, посмотришь, что к чему. Заявку на машину я подпишу.
Посылает новичка, значит, хорошего материала не будет. Хоть что-то для начала. Стерву не переделаешь, с грустью, подумала Женька.
Сука кобелю не товарищ
Вик сидел в кухне под домашним арестом. Где это видано, голая тетка расхаживает по квартире, а я не могу ее понюхать, возмущался пес. Хозяин открыл дверь ключем, так этот глупый пучек перьев истерически завопил на весь коридор, что он до смерти боится собак. Неудивительно, что Вика заперли на территории общепита. «Все сучки – дуры», – возмущался кобель.
Он подошел к двери и словно домашний новенький пылесос, засопев большими ноздрями, стал втягивать загадочный запах духов, свежего женского пота, провокационно растворившегося за дверью кухни.
Вик решил просунуть нос в щель между дверью и полом. Ничего хорошего из этого не получилось. Пес с горечью для себя заметил дохленького таракана, который без труда пролез в щелку и медленно двигался в сторону комнаты хозяина, а значит и гостьи. Собачьи инстинкты взяли вверх над правилами хорошего тона. Вик стал делать подкоп, к утру выйду, успел подумать он, как дверь нервно распахнулась, и на пороге появился хозяин.
– Место! – истерически закричал он. – Ты, мне работать мешаешь. Лежать, лежать я сказал.