— Меня зовут Даниэль Свенсон.
***
Нгубо ушел, наверняка измотанный дружеской беседой не менее моего. Инстинкт полицейского, помноженный на инстинкт самосохранения, почуяв слабину в оппоненте, привел к натуральному допросу, в ходе которого мой черный приятель несколько раз заметно побледнел, пару раз — покраснел, и под конец покрылся испариной, несмотря на прекрасно работающий климат–контроль. Роль ему досталась незавидная — на Земле он превратился в мелкого чиновника, направленного ко мне с определённой миссией, и не мог просто послать собеседника к черту.
В результате почти часового словесного спарринга, по ходу которого супермен из разведки был лишен возможности использовать стандартные техники вроде "не знаю", "не помню" и "да иди ты в …", и в обмен на клятвенное обещание не звонить в СКИП, я обогатился довольно любопытными знаниями. Поразивший меня клинок изготовили из сплава, напоминающего те, что используются шайнами.
Сами владыки космоса кинжалов не носили. Зато их очень любили черано — те самые, трех из которых я пристрелил три месяца назад, что давало почву для занятных гипотез. У черано такое оружие было редкостью, и владели им лишь главы семейств как символами власти. По слухам, кинжалы использовались для казни оступившихся членов клана. Этот весьма познавательный ксеносоциологический экскурс, впрочем, слабо прояснял причины нападения. Безусловно, черано имели повод для мести. Но я не входил ни в какой клан, и с какой стати феодал с другой планеты стал бы жертвовать сакральным предметом для моего умерщвления, оставалось непонятным.
Розовоглазые именовали себя герреры, и человечество никогда с ними не сталкивалось. Сведения о них поступали в основном от анакалийцев, активно использовавших черано для различных грязных делишек в слаборазвитых мирах, и потому знакомых с сектором сто восемьдесят четыре, где находилась Джарт — планета черано, а также, предположительно, и планета моих обидчиков. "Предположительно" — потому что никто не знал, к какой именно звёздной системе она относится. Доподлинно было известно лишь то, что в этой зоне пропало больше звездолётов, чем в любой другой — особенно тех, которые проявляли интерес к ранее неисследованным солнцам. Поэтому последнюю сотню лет посещение сектора ограничивалось Джартом и пятком таких же не слишком развитых планет по соседству.
Каких–либо контактов этих планет с шайнами зафиксировано не было. Зато местный фольклор пестрел легендами об огромном дисковидном объекте, спускавшемся с неба из черной тучи. В отличие от шайнов, никогда не приземлявшихся на поверхности, эти корабли не стеснялись садиться там, где считали нужным, игнорируя десятки гектар выжженных лесов и полей, да и случайно оказавшиеся под кораблем деревушки местных, сгинувшие вместе со всем населением. Опять же, в отличие от шайнов, которых никто никогда не видел более трёх в одном месте, звездолёты извергали из себя хорошо вооруженные и организованные отряды высоких, загорелых и розовоглазых инопланетников. Отсталые планеты не могли оказать пришельцам никакого значимого сопротивления. Пытавшихся бороться убивали на месте, и на несколько недель цивилизация переходила под контроль сил вторжения.
Получив под страхом смерти заверения в полной поддержке со стороны старейшин, захватчики деловито приступали к разграблению планеты. В недрах корабля стремительно исчезали домашний скот и собранный урожай. Сколоченные из местных рабочие отряды направлялись в наспех сделанные направленными взрывами шахты, где добывали нужные геррерам породы. Параллельно с этим специальные команды розовоглазых занимались тем, что служило предметом наибольшего расстройства аборигенов — отбором привлекательных и здоровых особей женского пола. Каждое нашествие длилось ровно сорок один день, после чего налетчики удалялись, увозя большую часть скота и урожая, а также от одной до двух тысяч юных див. Которых, само собой, никто и никогда больше не видел.
Подобные набеги, продолжавшиеся несколько тысячелетий, происходили раз в тридцать шесть земных лет. Зная об этом, каждая планета сектора соответствующим образом готовилась. За несколько лет до нашествия начинали копиться запасы, часть из которых пряталась с тем, чтобы результаты вторжения не оставили цивилизацию в тисках голода. В год прибытия тысячи молодых женщин уходили прятаться в леса и пещеры, надеясь, что их минует участь жатвы. Розовоглазые совершенно не возражали против данного обычая. Ими формировались поисковые команды, которые с азартом тратили сорок дней на квесты по лесам и горам в поисках селянок — и были в этом на редкость успешны.