— Собирайся.
В палату он пришел один, но мой пластиковый телохранитель сопроводил нас от двери до лифта, а затем и на крышу, где уже ждал подготовленный к полету десантный бот. Я не стал интересоваться, как шериф сумел раздобыть армейское оборудование такого класса. У бота дежурили два двухметровых субъекта, здорово смахивающие на близнецов. Насколько я мог судить, оба являлись выходцами из Полинезии — одного из немногих анклавов, которых не коснулся Темный век. Гражданская одежда плохо скрывала военную выправку, а под куртками топорщились защитные жилеты, судя по толщине — отнюдь не полицейского образца.
— Это Флик и Флак, — коротко представил наших попутчиков Маркус. Я сильно сомневался, что речь идет о настоящих именах, но не видел повода проявлять излишнее любопытство. Под курткой Флика прятался какой–то стреляющий агрегат, заметно превосходивший размерами стандартное ручное оружие. Брючина на правой лодыжке также предательски задиралась. У Флака под одеждой ничего не выпирало, но в руках он крепко сжимал небольшой чемоданчик. Мне было сложно предположить, что находится внутри — наверное, ракетный комплекс, способный начисто снести стоэтажный небоскреб.
При нашем приближении Флик скользнул в бот, заняв место пилота, в то время как его напарник дождался, пока остальные заберутся внутрь, и только после этого влез сам, задраив за собой люк. Эскорт явно не имел отношения к сыскному делу. Но раз опытный Маркус полагал, что в его команде уместно присутствие ветеранов космодесанта, я не смел спорить. Бот резво стартовал с крыши, сразу взяв курс в открытый океан. Мне подумалось, что старый лис решил познакомить меня с Мадагаскаром, который находился совсем неподалеку.
Однако уже через пятнадцать минут, удалившись от берега на добрых двести километров, Флик совершил резкий разворот, направившись на север. Практически одновременно в иллюминаторе мелькнули четыре тени, намного превосходившие нас в скорости. Обогнув бот по дуге, они расположились сверху, снизу и по бокам, превратившись из неясных силуэтов в черные как смоль МТ74 — новейшие истребители на вооружении Черной гвардии.
— Как я и сказал, — спокойно пояснил Маркус, — нам нужно навестить моего старого знакомого. Думаю, ты слышал о нем. Его зовут Питер Брайсворт.
Знакомое мне имя, редко использовавшееся в новостях, почти затерялось в глубинах памяти. Но сложить дважды два в данной ситуации не составляло труда никому, живущему на этой планете. Мы направлялись на Мальту, чтобы нанести визит Двадцать седьмому протектору Земли.
***
Сингапурский университет
Факультет политологии, 1–й курс
143–й год Реформации
Даниэль в третьем ряду аудитории хихикала с высоченным парнем по имени Джейк, чья семья в своё время владела половиной Северной Америки, и не сильно обеднела после Реформации. Папа, дядя, дед и ещё несколько десятков родственников и предков Джейка стали сенаторами, и причина его поступления на факультет политологии была достаточно очевидна. Я сидел в паре рядов за их спинами, и старался не обращать внимания. Страшно хотелось спать, а я совершенно не подготовился к лекции.
Ночью начальство объявило внезапный рейд в Кварталы Радости, где затерялась очередная дочка какого–то мэра. "Какой–то мэр" позвонил нашему, и через час двести полицейских, чья смена, по идее, уже закончилась, обрушились на полсотни самых злачных притонов, где обычно зависали чада богатых родителей. Через шесть часов зачистку пришлось свернуть, притоны продолжили радовать отбросы общества, девушку не нашли.
Ещё через час стало известно, что всё это время она провела, ублажая пятидесятилетнего приятеля своего отца — влиятельного бизнесмена. Причем даже не в Сингапуре, где сигнал чудо–дочки запеленговали последний раз, а на Лангкави. Бывает. Наверное, эта история стоила "какому–то мэру" бутылки дорогого скотча нашему градоначальнику, и неприятного, но взаимовыгодного разговора с приятелем, с готовностью согласившимся финансировать следующую выборную кампанию шокированного папаши.
Для проведения рейда мне пришлось принять стимулятор, а повторное принятие в течение суток запрещалось правилами полицейского управления. Я с отвращением отпил очередной глоток не слишком мною любимого, а главное, бесполезного эрзац–кофе, и попытался погрузиться в учёбу.