— Итак, вот вы, — профессор неожиданно ткнул пальцем в Акун До, как обычно на его лекциях прятавшуюся на последних рядах. — Почему Комитет Четырнадцати известен как "одна из величайших загадок истории"?
Выбор профессора не показался мне странным. Любая варамайи, проявляющая интерес к социальным наукам, неизбежно являлась специалисткой по Восстанию.
— Для этого существовало много причин, — голос Акун звучал уверенно, в отличие от её обычной реакции на вопросы Кейтеля. — Во–первых, до сих пор неизвестны личности шести из четырнадцати членов комитета. Во–вторых, совершенно непонятно, где и каким образом эти люди могли встретиться и объединиться для организации восстания во всемирном масштабе.
Известные члены комитета проживали в разных городах, занимали разное социальное положение, работали в различных сферах. Нет никаких обоснованных гипотез о том, где и как состоялось их знакомство, тем более в условиях тотального контроля коммуникаций. В-третьих, непонятно, каким образом они привлекли на свою сторону целый ряд элитных полицейских подразделений. Наконец, никто не знает, откуда о начале переворота узнали в производственных центрах, и почему восстание поддержали варамайи.
Есть мнение, что именно их действия привели к расколу элит. Варамайи считались абсолютно контролируемой массой безликих существ, не имеющих какой–либо идеологии и устремлений, помимо выживания. Их восстание означало крах плана "Полный круг", поскольку стало ясно, что он неспособен обеспечить стабильность системы, что являлось основным аргументом для его продвижения.
— Достаточно, — махнул рукой профессор. — Мы неплохо поработали сегодня. А теперь все вон — у меня через пять минут покер с деканом химического факультета.
***
Вопреки ожиданиям, моё заявление не вызвало эффекта разорвавшейся бомбы. Возможно, участники встречи и надеялись на подобный результат.
— Значит, она всё же знала, — первым отреагировал Маркус, и разом осунулся.
— Знала, но не сказала тебе, — вряд ли шайн хотел съязвить, просто констатировал факт. — Я думал, родственные связи среди людей много значат. Она должна была сказать тебе. Почему не сказала?
— Она не входила в Ложу, — огрызнулся Маркус. — Но могла узнать достаточно, чтобы понять — в этой игре нет праведников. Наверное, хотела добыть книгу сама. А что она собиралась делать после этого — понятия не имею. Зная её, думаю, что решила бы после прочтения.
— Она не смогла бы прочитать книгу, — просветил присутствующих инопланетник. — Зачем ей книга, которую нельзя прочитать?
Протектор окинул "Тима" очередным неприязненным взглядом, и с издевкой предложил:
— А ты догадайся.
— Это очевидно, — устало сказал шериф. — Она знала не только о книге, но и о нём. Он должен был выкрасть книгу для неё. А потом прочитать. Он мог сделать и то, и другое.
— Что–то она вообще очень много знала, — на сей раз Брайсворт напустился на своего приятеля–землянина. — И откуда она, интересно, почерпнула все эти сведения? И если от тебя, а других вариантов я что–то не вижу — то кто это санкционировал?
— Хочу тебе напомнить, — терпеливо парировал законник. — Что с ним она познакомилась за много лет до меня. Или ты полагаешь совпадением, что они вдруг оказались в одной группе на одном факультете одного университета? Она могла поступить в любое заведение, с её–то школьными баллами и семейными связями. И как, по–твоему, они стали закадычными друзьями? Ты на него посмотри — похоже, чтобы он вообще был способен заинтересовать такую, как Даниэль?
Мне сильно захотелось съездить заботливому дядюшке по лицу, но я, разумеется, сдержался, решив попридержать свои реплики до момента, когда троица натешится междусобойчиком. Их разборки могли родить на свет хоть какое–то подобие истины, в то время как переключившись на меня, они начали бы кормить гостя очередными байками.
— Это правдоподобно, — неожиданно выступил третейским арбитром шайн. — Но если она не работала ни на Совет, ни на протекторат, ни на нас, ни на зелёных — то на кого она работала?