— Похвально, Марвин, — остановил его андроид. — Ты рассуждаешь не как девятилетний мальчик, а как вполне взрослый человек. И я скажу тебе как взрослому — если бы не твои превосходные гены, а также гены родителей — светил современной науки, то я бы без сомнения отчислил тебя из школы и направил на принудительную генную терапию.
Марвин ощутил жжение на щеках и потупил взгляд. Теперь он просто не мог солгать профессору — тот знал всё.
— Простите, я больше не буду вешать рисунки на стены.
— И на уроках будешь учиться.
— И на уроках буду учиться… — повторил Марвин, мысленно ожидая, что директор отпустит его домой и ничего не расскажет родителям. Те и так были разочарованы непослушанием сына. Они не могли найти на него управу из-за постоянной занятости, поскольку решали проблему, от которой зависела жизнь человечества.
— Скажи одно. Зачем ты это сделал?
В голове Марвина опять появилось то же новое слово «революция». Он чувствовал себя революционером, идущим против всех. Но он был всего лишь мальчиком и не мог изменить ничего. Только солгать в очередной раз вопреки генам:
— Я хотел спровоцировать их. Все сейчас заняты решением проблемы черной дыры, и шок мог вдохновить их на новые идеи.
— Ты сказал «вдохновить»? — Манипулятор протянулся к словарю с книжной полки, прикрытой жидким стеклом. Книга старого образца, созданная еще людьми с творческими навыками, легла перед Марвином на стол.
«ВДОХНОВЕНИЕ — степень творческого возбуждения, когда человек чувствует себя исторгнутым из области реальных впечатлений жизни и вовлеченным в круг отвлеченных переживаний».
Марвин прочел и не знал, что ответить на непоколебимую уверенность в своей правоте профессора. Он мог бы добавить слова Пушкина, поэта эпохи творческого романтизма, — «вдохновение нужно в геометрии, как и в поэзии», — но выдал бы себя еще сильнее. Марвин давно скачивал книги, написанные когда-то людьми для людей, читал их запоем, конечно, после выполнения всех уроков и нормативов. Эти книги наделяли его мозг особой силой. Он чувствовал, как она бегает по клеточкам тонкими нитями электрических разрядов и связывает совершенно разные в его привычном мире вещи.
— Простите, профессор Марс. Я озадачился поиском данных для научной работы и перечитал много книг, опровергающих теорию искусства. Борк Майнд писал об аномалиях творческого вдохновения и его побочных эффектах. — Марвин сам не понял, откуда его мозг почерпнул информацию в столь нужный момент, и едва сдержал улыбку.
— Да, я помню, о чем писал Майнд. Но тебе, девятилетнему мальчику, еще рано читать о пороках и психических расстройствах людей искусства. Тем более, эти изъяны давно искоренены в нашем обществе, и оно никогда уже не пойдет по прошлому суицидальному пути.
Марвину оставалось только кивнуть и надеяться на то, что профессор сочтет разговор оконченным. Марс решил добавить финальный аккорд:
— Марвин, сейчас не самое лучшее время для отката назад. Твои намерения ясны, но ум твой нужен человечеству. Ты должен идти по стопам родителей, учиться хорошо и не отвлекать их своим поведением от борьбы с космической угрозой. Я советую тебе записаться в группу инициаторов для младших классов. Они собираются после уроков и обсуждают проблему черной дыры. Я настаиваю, чтобы ты оставил рисование там, где ему место, — в прошлом.
Марвин едва не заплакал. Он вспомнил, как сжималось его сердце в день, когда папа нашел единственный рисунок на бумаге и порвал его. Когда во дворе сжигали книги, обнаруженные в подвале ветхого дома, а мальчишки выбирали эпитеты и обзывали ими друг друга. Марвин меньше испугался, когда ученые объявили о возможной гибели планеты.
— Хорошо, — выдавил он.
— Договорись, мальчик мой. Мы не будем отрывать твоих родителей от важной работы. Они пытаются спасти жизни миллионов людей.
— Признаюсь, это было нелегко, — сказал Фрейм, протягивая книгу.
Марвин взял ее так, словно от одного прикосновения бумага могла рассыпаться в пыль. На обложке сильно заросший человек в одежде из листьев шел по пляжу, оставляя следы, и прикрывался от жгучего солнца самодельным зонтом. На плече сидел красивый попугай, на заднем плане виднелись пальмы. Марвину не выдавали книги в библиотеках, и он поблагодарил робота. Читать в электронном варианте было опасно — родители в любой момент могли прошерстить память компьютера или планшета.