Чувствуя, что много чего упустил, Ларри пошел наверх в свою комнату. Там в одном углу сидел Эйтори, уткнувшись в учебник, а в другом растянулся на койке Харл и тоже читал. Они подняли головы, когда Ларри вошел.
— Привет, — сказал Харл. — Здесь был О'Хара, искал тебя, но Эйтори сказал, что ты ушел с Джоном Брауном. Я правильно расслышал?
— Так оно и было, — сказал Ларри. — Сегодня вечером мы приглашены в город на собрание.
— И ты пойдешь? — спросил Эйтори.
— Да, если мы не понадобимся Рейнхардту. Но мне кажется с самого начала полета, что мы нужны ему, как марсианская песчаная буря, — сказал Ларри. — Разумеется, кроме тех случаев, когда надо надраить полы.
— Или передать радиосообщения, — съязвил Харл. — Но ты ведь не серьезно относишься к этому движению, не так ли?
— Конечно, — сказал Ларри. — Мне просто любопытно посмотреть, что происходит. Знаете ли, тут прямо на наших глазах вершится история.
— Ты прав, — сказал Харл. — Но если они проголосуют за бунт, то первое, что они сделают, это линчуют землян, которые попадутся им под руку. Разумеется, если Браун достаточно их разогреет.
Ларри изумленно поглядел на Харла.
— Ты шутишь? Я провел с Брауном почти весь день, и он показался мне вполне приличным парнем. Не думаю, что он стал бы делать такое.
— Да это измена! — воскликнул Харл, подражая оратору. — Я обвиняю вас в измене, кадет Старк! Вы что же, хвалите мятежника? Того, кто рискует своей жизнью, чтобы свергнуть колониальное господство Земли? Разве он не мерзкое существо, абсолютное зло? Кажется, нечто подобное ты говорил до сих пор, и, естественно, я верил тебе.
— Естественно, — с улыбкой сказал Ларри.
Сарказм Харла не сразу, но дошел до него. Он опустился на ближайший стул и задумался. То, что говорил Харл, было правильно: до встречи с Брауном и другими горожанами он думал о революционерах почти как о преступниках. А теперь он не знал, что вообще думать. Враги начинали походить на друзей, а друзья — на врагов. Ларри вспомнил то, что часто повторял ему отец: «Всегда помни, Ларри, Земля знает, что делает. Не позволяй никому одурачить себя».
Но разве его пытались одурачить? И действительно ли Земля всегда поступает мудро, а колонисты творят что-то дикое и опрометчивое, или они просто честные люди, борющиеся за свои права, а Земля — слепой угнетатель? Да, это был вопрос.
Раздался стук в дверь. Ларри, довольный тем, что прервали его невеселые мысли, вскочил, чтобы посмотреть, кто там.
Это стучал О'Хара. Ларри взглянул в лицо здоровяка, который был его лучшим другом среди космонавтов. Под мышкой у О'Хары была электронная гитара, на которой он учил Ларри играть. О'Хара протянул гитару Ларри, который осторожно взял ее и покачал на руках, как ребенка.
— Я думаю, самое время отдать ее тебе, Ларри, — сказал О'Хара.
Ларри заметил, что лицо у него бледное и от этого его яркие пылающие рыжие волосы казались еще ярче. Взгляд у него был более живым, чем обычно, а выражение лица мрачное.
— Почему, Пат? Я… — Ларри посмотрел на гитару, затем на О'Хару.
Гитара была дорогая, правильно настроенная, с замечательным звучанием. Ларри знал, что она во многих путешествиях сопровождала О'Хару.
— Просто я подумал, что она должна быть у тебя, вот и все, — сказал О'Хара необычно торопливо. — А теперь мне нужно идти, парень. Меня ждет друг. Но скоро я вернусь и послушаю, как ты играешь. У тебя хорошие способности гитариста, Ларри. Я частенько думал: как жаль, что ты будешь полицейским, а не музыкантом. Такие таланты бывают угроблены в Патруле. Так что держи гитару, Ларри. Она много лет верой и правдой служила мне, и я бы не хотел увидеть, что с ней что-нибудь случится. Ты же умеешь настраивать ее?
— Да, О'Хара.
— А если у тебя будут из-за нее какие-либо трудности, — просто вернешь мне. Пока, Ларри.
Он открыл дверь и быстро вышел из каюты.
— Пока, Пат. И спасибо, — сказал Ларри уже закрывшейся двери. — Как странно, — пробормотал он. — Зачем он сделал это?
— Может, у него просто нет для нее места, — предположил Эйтори.
— Он скорее нашел бы место для гитары, чем для своей ноги, — покачал головой Ларри. — Нет, должна быть какая-то другая причина.
— Ну, он расскажет тебе о ней, если захочет, — сказал Харл. — Давай-ка послушаем этот невероятный инструмент. Я когда-то слышал прекрасную игру на гитаре. Как думаешь, у тебя что-нибудь получится?