— Джорн здесь, — без малейшей жалости сказал Харкинс и шагнул в сторону, чтобы она увидела.
Глаза Кэты наполнились ужасом. Она отвернулась от тела Джорна, взглянула на Харкинса и сказала:
— Это сделал ты?
— Он первый напал на меня. Он словно обезумел.
— Ты убил его, — тупо повторила Кэта. — Ты убил Джорна.
— Да, — сказал Харкинс.
Девушка сжала зубы, высокомерно сплюнула и внезапно, без всякого предупреждения, прыгнула на него.
Это походило на прыжок тигрицы. Харкинс, все еще не пришедший в себя после драки с Джорном, не был готов к ее яростному нападению и вынужден был закрыть руками лицо, чтобы избежать ее ногтей. Она свалила его на землю, стиснула бедрами его талию и стала бить кулаками, кусать и царапаться.
Лишь через минуту Харкинсу удалось схватить ее за запястья. Да она еще опаснее Джорна, подумал он, отводя ее руки за спину и вынуждая разжать ноги. Он поднялся, поставил ее на ноги и стал удерживать на расстоянии вытянутых рук. Она зарычала как зверь.
— Ты убил его, — прорычала она. — А теперь я убью тебя.
Харкинс отпустил ее руки, и она отскочила, встряхнув длинными волосами и согнув голые ноги. Груди ее, небрежно прикрытые двумя полосками ткани, бешено поднимались и опадали. Харкинс удивленно смотрел, как она вдруг начала исполнять дикий воинственный танец, изгибаясь и кружась вокруг него. Это какой-то ритуал мести, подумал он. Тигрица мстит чужаку за гибель своего возлюбленного.
Внезапно она прервала танец и бросилась к дереву, на которое был наколот Джорн. Там она отломила один из золотистых шипов и, взяв его, как кинжал, снова ринулась на Харкинса.
Харкинс огляделся, подхватил валявшийся на земле сук и взмахнул им. Кэта приближалась, высоко подняв свой импровизированный кинжал, а Харкинс ждал, когда она будет в пределах досягаемости.
Внезапно великолепные ноги Кэты напружинились, и она взлетела в воздух. Харкинс инстинктивно уклонился, подняв вверх левую руку, чтобы отразить удар, а правой, в который держал дубинку, взмахнул ей навстречу. Дубинка попала девушке по запястью. Она зашипела от боли и выпустила шип. Харкинс пинком отбросил его в сторону и схватил Кэту.
Она забилась, но он завел ее руки за спину. Она попыталась пинаться, но поняла, что все равно не попадет, и обмякла.
— Я в твоей власти, Ллойд Харкинс, но до тех пор, пока ты не выпустишь меня.
— Не волнуйся, тигрица. Я буду держать тебя, пока не угаснет твой воинственный пыл.
— Он будет гореть вечно!
— Пусть так, — сказал Харкинс и наклонился поближе к уху. — А ты знаешь, как ты прекрасна, когда сверкаешь глазами?
— Когда я сама пришла к тебе, ты отказался от меня, трус. А теперь ты оскорбляешь меня перед трупом Джорна?
— Джорн заслужил то, что получил, — сказал Харкинс. — Я предложил ему империю, но он отказался. Он не мог вынести мысли о разделении своей власти ни с кем другим.
Девушка секунду молчала, затем сказала совсем другим тоном:
— Да… Это похоже на Джорна.
— Убить или быть убитым — такой был у меня выбор, — сказал Харкинс. — Джорн был настоящим психом. Поэтому мне пришлось…
— Не говори мне об этом! — рявкнул она, но тут же спросила: — А что это еще за империя?
Ее гнев, казалось, сменило жадное любопытство.
— О ней мне рассказал Наблюдатель.
Она отреагировала точно так же, как и Джорн. На ее лице появился страх, и она отвернула голову, чтобы избежать взгляда Харкинса.
— Наблюдатель рассказал мне, где спрятан секрет власти, — скачал он. — Я сказал Джорну…
— И где же?
— В Туннельном Городе, — сказал Харкинс. — Если бы я мог войти туда во главе армии, то сумел бы взять под контроль роботов. А с ними мы могли бы завоевать весь мир.
Если Наблюдатель говорил правду, добавил он про себя. И если я сумею найти способ управлять роботами.
— Звездные Гиганты никогда не позволят тебе это, — сказала Кэта.
— Не понимаю.
Харкинс слегка разжал руки, и девушка напряглась. Все это напоминает митинг во время грозы, подумал он.
— Звездные Гиганты держат нас маленькими группами, — сказала девушка. — Всякий раз, когда есть опасность, что мы сформируем большую армию или построим город, они приходят и все уничтожают. Каким-то образом они всегда все знают. Поэтому они никогда не разрешили бы тебе завоевать мир.
— Выходит, это их лаборатория, что ли? — сказал Ллойд Харкинс, поскольку картинка стала немного четче.
— Что?