Неожиданно в их разговор вмешался новый голос:
— Вы можете приземлиться в Чикагской колонии, капитан Рейнхардт.
Оператор Лондонской колонии сделал попытку заглушить прием их передатчика, но Ларри, быстро протянув руки перед носом капитана, нажал несколько клавиш, предотвращая это.
— А кто говорит? — спросил капитан Рейнхардт.
— Офис президента Харрисона в Чикагской колонии. Можете приземлиться у нас, если желаете.
Капитан Рейнхардт нахмурился. Ларри вдруг подумал о той книжонке, которую Харл привез из колонии Юпитера.
— Да, мы так и сделаем.
— Отлично, сэр. Президент Харрисон лично встретит вас, когда вы приземлитесь.
Сеанс связи завершился.
Капитан Рейнхардт встал с кресла, давая Ларри возможность отключить аппаратуру, и вышел из каюты. Взгляд у него был хмурый, он не сказал ни слова.
Ларри вернулся в свою каюту. Харл читал книгу и слушал земную музыку ранней эпохи. Когда Ларри вошел, он выключил проигрыватель.
— Ну как?
— Мы приземлимся в Чикагской колонии вместо Лондонской.
Ларри решил больше ничего не говорить. Предполагалось, что радиооператор должен немедленно забывать о переговорах, которые ведет, к тому же Ларри не был уверен, хочет ли вообще говорить об этом с Харлом.
— Когда ты ушел, я сделал расчеты подлетной орбиты, — сказал Харл. — Мы прилетим на Альфу Ц IV только завтра. Мы уже миновали орбиту Альфы Ц I. А на подходе II и III.
— Интересная планетная группа в этой системе. Альфа Ц I почти идентична Меркурию. Но II и III странные, — сказал Ларри.
— А они что, действительно двойняшки? — спросил Харл. — У меня весьма туманные сведения о планетах этой системы.
— Да. Планеты II и III вращаются друг вокруг друга. Они размером с Марс и совершенно не подходят для человека.
— Чем же?
— Эти две планеты так близки друг к другу, что у них совершенно безумная атмосфера, к тому же постоянные наводнения покрывают почти всю сушу. Если бы мы основали там колонию, ей пришлось бы постоянно кочевать, спасаясь от наводнений.
— И эта колония никогда не смогла бы стать самостоятельной, — сказал Харл. — Они не смогли бы выращивать там никакие зерновые культуры.
Это вечно интересует Харла, подумал Ларри. Он хочет, чтобы каждая колония была самостоятельной. Харл все больше и больше озадачивал Ларри. Ларри хотелось бы думать, что Харл лоялен к Земле и Патрулю, но он чувствовал, что это не совсем так.
— А как остальная часть здешней системы, Ларри?
— Ну, четвертая планета наиболее подходяща для человеческого проживания из-за атмосферы. Она очень походит на Землю. — Ларри взял один из учебников и полистал его. — Давай-ка поглядим... Есть еще пятая планета, которая размерами с Землю, но атмосфера состоит из ядовитых газов, а на шестой весьма холодно, но там все же основали маленькую колонию.
— Колония? — встрепенулся Харл. — Я не знал об этом. И что говорится о ней в книге?
— Ну, она совсем крошечная. В книге написано, что там под куполом живут человек двенадцать.
— Главное, что начало положено, — со смехом сказал Харл.
— Альфа Ц семь и восемь — планеты-гиганты, — продолжал Ларри. — Там слишком большое тяготение, чтобы могли жить люди или хотя бы можно было совершить посадку. Можно сказать, это нечто вроде супер-Юпитера.
— О них я читал, — сказал Харл. — Лет двадцать назад два исследовательских корабля высадились на поверхность седьмой планеты, но тяготение там было так велико, что они не смогли поднять корабль и улететь. Действительно, они ничего не смогли предпринять при такой силе тяжести, которая буквально размазала их по земле. Они просто сидели там, пока не умерли от голода. Патруль, как всегда, напортачил.
— Я уже начинаю думать, что тебе вообще не хочется быть в патруле, — сказал Ларри, глядя на Харла. — По крайней мере такой вывод можно сделать из твоих слов.
— Да ладно, — сказал Харл. — Мне казалось, что у тебя все в порядке с чувством юмора, но ты вечно раздражаешься, как только дело доходит до Патруля.
Ларри вспыхнул. Он понял, что Харл оказался прав. Он действительно слишком уж серьезно относится к Патрулю.
— Прости, Харл. Я не хотел тебя обидеть.
— Ладно, забудем. А что в твоей книге говорится о местной жизни на этих планетах?
— Ничего особенного. Трудно сказать, есть ли какая-либо жизнь на седьмой и восьмой планетах, ведь тяготение там настолько сильное, что, вероятно, никто не сумеет противиться ему, кроме каких-нибудь медуз. А планеты девятая, десятая и одиннадцатая слишком холодные, чтобы поддерживать любые формы жизни. Водные формы жизни есть на второй и третьей планетах, а на шестой существуют дикие снежные животные. Интересно, что мы ничего так и не нашли на пятой планете. Ну а о четвертой ты, наверное, знаешь.