Научили ли эти дела чему-либо наших квазиреволюционеров? Научили — но балаганно.
АД-шники, например, принялись играть в конспирацию: они стараются не называть имен и фамилий, а выступать исключительно под кличками (даже во «внутренних» рассылках). При этом им не приходит в голову, что имя и фамилию «анонима» при общении по телефону и в Интернете специалисты устанавливают элементарно. Детский сад, честное слово…
В июле этого, 2005 г., я присутствовал на семинаре студенческих активистов под Москвой. И с немалым удивлением услышал от активистов из Перми, Саратова, Воронежа, Ижевска о создании ими альтернативных студенческих профсоюзов, которые, оказывается, должны (и пытаются) выступать в роли «революционных студенческих организаций». Стало ясно, что эти молодые ребята просто-напросто ничего не знают об опыте «Студенческой защиты» и о том, почему этот опыт провалился (то есть о непригодности профсоюза вообще и студенческого в частности для роли революционной организации в современных условиях).
Никакие объяснения не помогли: ссылка на пример «Студенческой защиты» не была для этих активистов аргументом — они не понимали, о чем речь. А рассказать подробно мне не дала организатор семинара — пламенная французская троцкистка Карин Клеман. Ну, ясное дело: у себя во Франции троцкисты давно уже свергли власть капитала и установили власть Советов — на кой им наш опыт?
Этот семинар стал для меня последним доказательством того, что книга, посвященная квазиреволюционерам, остро необходима.
Балаган квазиреволюционеров изданием одной книги, конечно, не устранить. Но если удастся таким образом уменьшить число тех, кого в этот балаган втягивают, — уже хорошо.
* * *Немного о структуре книги. Книга разбита на четыре части. В первой рассказывается о годах расцвета наших, отечественных, квазиреволюционеров — о временах «перестройки», «постперестройки» и «постпостперестройки». Во второй — о временах Путина. В третьей даны некоторые зарубежные примеры. Наконец, в четвертой — несколько примеров не из практической деятельности, а из виртуальной.
Для удобства читателя сразу разъясню принятую периодизацию. «Перестройка» кончилась с распадом СССР. «Постперестройка» — с государственным переворотом Ельцина в сентябре — октябре 1993 г. «Постпостперестройка» — со сменой Ельцина Путиным.
Все публикуемые в книге тексты воспроизводятся с минимальными исправлениями. Правка носила в основном литературный характер. Для удобства восприятия в ряде случаев настоящее время заменено прошедшим. Все оригинальные примечания оформлены как концевые сноски. Все подстрочные примечания написаны специально для данного издания.
* * *И последнее. Разумеется, не все, кто в этой книге описан, обязательно квазиреволюционеры. Квазиреволюционер же живет вместе с революцией, внутри нее (как глист) и на ее теле (как вошь). Бывает, людей и явления просто невозможно отделить друг от друга: в реальной жизни все переплетено и смешано. Бывает, те, кто кажутся квазиреволюционерами, на поверку всего лишь люди, попавшие в неблагоприятное окружение и в неблагоприятные обстоятельства: в условиях настоящей революции они превращаются в настоящих революционеров. Бывает и наоборот.
В эпоху реакции (Re: акции), если эта реакция не носит звериного, фашистского характера, нередко трудно отделить зерна от плевел. Чтобы точно сказать, кто есть кто, нужен момент экзистенции, момент истины, нужна революция.
Впрочем, это касается абсолютного меньшинства квазиреволюционеров. С большинством все ясно и без «момента истины». Не нужно быть экспертом, чтобы отличить кофе от цикория.
20 апреля — 7 сентября 2005
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ У нас: «пере-», «постпере-» и «постпостперестройка»
[Введение] Заигравшиеся
Основу этого раздела составили главы из книги «Левые в России: от умеренных до экстремистов», вышедшей в свет тиражом 5 тысяч экземпляров. К настоящему времени, однако, издание 1997 г. стало раритетом.
У книги была хорошая пресса, но одна из глав (а именно та, что была посвящена левакам) вызвала в 1997–1998 гг. бурный и болезненный отклик — преимущественно у анархистов. Тогдашние анархисты — в первую очередь, непосредственно описанные в «Левых в России» — воспринимали себя неадекватно (впрочем, неадекватно они воспринимали и окружающую действительность вообще) и были почему-то уверены, что я, как человек, многих из них лично знающий и напрямую с ними контактирующий, напишу о них не то, что есть на самом деле, а некий революционный панегирик — и уж во всяком случае не буду выносить сор из избы и рассказывать «внешнему миру» о хорошо известных самим левакам анархических убожествах и уродствах. Обнаружив, что случилось обратное, наши анархисты обиделись (совершенно по-детски) — и обижаются до сих пор.