– Да почему же в худшую? – спросил Шуруп.
– Сиди, пока по шее не получил. – Шварц показал зубы, приподняв верхнюю губу. Кулаки его сжались, так что хрустнули суставы. – Приволок на нашу голову черт знает кого… Тебе только на помойках шарить, как щенку беспородному…
Шуруп отвернулся.
– Перестаньте, – сказал Сантана. – Кое-кто здесь забывает о принятом мной решении. Ия остается… Это мое слово!
Гумми и Ромео поднялись, чтобы уйти.
– Пока останьтесь.
«Термиты» сели. Сантана посмотрел на клона. Девушка сидела, глядя в стол, и рассматривала свои руки. Кажется, к перепалке она давно потеряла интерес.
– Ладно, раз ты теперь кандидат в нашу банду, познакомься с личным составом. Камилла, завари-ка свежего чая, а то в глотке пересохло.
Кэмел, состроив недовольную мину, вышла из-за стола.
– Этого парня зовут Шварц, ему тридцать три, насколько я знаю. Мускулатура своя, родная, не имплантированная… Ведет здоровый образ жизни. Спец по мультимедийному хакингу. – Громила усмехнулся. – Начинал с того, что коцал старые фильмы со Шварценеггером, подменял его образ своим. Скоро стал работать на заказ. Хоть скор на расправу, поднимать руку на товарищей ему запрещено. Надеюсь, он об этом будет помнить всегда, – сказал Сантана и перевел взгляд на Сверло. Тот снова таращился на что-то, транслируемое по Сети. – Этого типа зовут Сверло, ему тридцать лет. Работал программистом «Формулы-1» в команде «Рено». Три года назад был дисквалифицирован – продал программу управления системами болида соперникам. Хорош как диспетчер взломов, успел поучиться у лучших спецов Европы.
– Эй, Сантана, может, не надо ей такое досье выдавать? Не жирно ли для шпионки? – перебил Шварц.
– Не думаю… У меня нюх на полезных людей… Не поверь я тебе с самого начала, работал бы ты сейчас со мной? – Шварц нахмурился, однако промолчал. – Еще в школе Сверло создал легендарного червя-призрака. Теоретически этот вирус способен за секунды пробить брешь из закрытой локальной сети и открыть в нее доступ извне и тут же самоуничтожиться. Но ни один хакер в мире в его существование не верит, потому что никто его код не видел. Но самое главное, Сверло побил меня в гонках в «Конной тяге», тем и заслужил звание «термита»… Ксант, может, расскажешь о себе сам?
Сантана налил себе из заварника крепкого чая.
– Не о чем болтать… Слежу за техническим состоянием наших имплантов и прочего важного железа в Цехе. Вот и все! Мое дело маленькое.
– Еще наш «термит» на досуге пишет неплохой эйсид-трэш и выкладывает его на спецузлах, даже временами получает за скачивание своей музыки серьезные бабки. Пользуется уважением в определенных кругах. Увы, оборотная сторона медали тоже имеется. Если увидишь Ксанта с перекошенным ртом и с пушкой, лучше спрячься – любит охотиться за глюками. Тогда зови Дока.
Сантана заметил, что Ия осматривает каждого презентуемого «термита», но особенного интереса не проявляет. Словно обо всех них она уже знает достаточно.
– Итак, теперь наш доктор, ты уже с ним знакома. Сорок с чем-то лет. Когда-то работал в солидной клинике нейрохирургом, неплохо зарабатывал. Жена умерла от передозировки кетамина. Подсел на эйсид сам, докатился до должности хирурга в подпольной клинике для нарков, а потом и до санитара в психушке, оттуда я его и вытащил. Мозги он тебе будет оперировать, так что приготовься к худшему…
– Да ладно! Может, скажешь, какого цвета у меня трусы? – пробурчал Гангрена.
Сантана указал на вальяжного красавчика с внешностью анимэшного персонажа, на коленях у которого устроилась Кэмел.
– Ромео, двадцать четыре года, в семнадцать ушел из дома и объездил автостопом чуть ли не всю страну. Подрабатывал сетевым дизайнером, мастер по «глюкам» – умеет слепить образ несуществующего человека, не отличишь от настоящей медиа. О всяких неодушевленных предметах и не говорю. Отсидел два года, вышел по моей рекомендации, когда я готовился сколотить команду.
– А за что? – спросила Ия. – В смысле в тюрьме находился.
– Бордель у него был в Сети, там медиа знаменитостей за гроши любому давали. Фальшивые, разумеется. «Пинболы» его прикрыли, когда популярность узла зашкалила все пределы и реальные прототипы заегозили. Я там бывал, мне понравилось, когда еще на «пинболов» батрачил. Только мы тогда с ним не были знакомы.
Сверло, давно переставший воспринимать ситуацию, поднялся со своего места и направился к себе в отсек. Когда ему приходили в голову новые идеи, тормошить его было бесполезно.