И каким же диссонансом выглядит жизнь в России в допетровскую эпоху! Московская Русь, вместе со своими князьями и большинством бояр, крепко и во всем держалась своего ума и обычаев, государство было более развитым, богатым и свободным, на равных соперничало с немытой Европой, имело твердое понимание своей устойчивой перспективы развития. Русские города были куда более просторными, чем в Европе, при каждом доме имелись большие дворы с садами, с весны до осени они утопали в цветах и зелени. Улицы были раза в три шире, чем на Западе, были городской транспорт и ямская почта, связывавшая между собой отдаленные районы. И жили русские очень неплохо.
Все без исключения чужеземцы, побывавшие в России, рисовали картины чуть ли не сказочного благоденствия по сравнению с их родными странами! Земля «изобилует пастбищами и отлично обработана… Коровьего масла очень много, как и всякого рода молочных продуктов, благодаря великому обилию у них животных, крупных и мелких» (Тьяполо). Упоминали «изобилие зерна и скота» (Перкамота), «обилие жизненных припасов, которые сделали бы честь даже самому роскошному столу» (Лизек). И все это было доступно каждому! «В этой стране нет бедняков, потому что съестные припасы столь дешевы, что люди выходят на дорогу отыскивать, кому бы их отдать» (Хуан Персидский – очевидно, имея в виду раздачу милостыни). «Вообще во всей России вследствие плодородной почвы провиант очень дешев» (Олеарий). О дешевизне писали и Барбаро, Флетчер, Павел Алеппский, Маржерет, Контарини. Их поражало, что мясо настолько дешево, что его даже продают не на вес, «а тушами или рубят на глазок». А кур и уток часто продавали сотнями или сороками. Мейерберг приходил к выводу: «В Москве такое изобилие всех вещей, необходимых для жизни, удобства и роскоши, да еще получаемых по сходной цене, что ей нечего завидовать никакой стране в мире». А немецкий дипломат Гейс, рассуждая о «русском богатстве», констатировал: «А в Германии, пожалуй, и не поверили бы».
Рис. 1
Конечно же, благосостояние обеспечивалось не климатом и не каким-то особенным плодородием. Куда уж было нашим северным краям до урожаев Европы! Богатство достигалось чрезвычайным трудолюбием и навыками крестьян, ремесленников и мудрой политикой правительства. Со времен Смуты Россия не знала катастрофических междоусобиц, опустошительных вражеских вторжений – восстание Разина по масштабам и последствиям не шло ни в какое сравнение с французской Фрондой или английской революцией. Да и правительство не обирало народ. Все иноземные гости признают – налоги в России были куда ниже, чем за рубежом. Мало того, царь реально защищал подданных от притеснений и беззаконий. Документы показывают, что властитель реагировал, вмешивался, оберегая «правду». А в результате народ не разорялся. Купцы, крестьяне, мастеровые имели возможность расширять свои хозяйства, поставить на ноги детей. Но от этого выигрывало и государство… И уж таких садистских безумств, как массовые охоты на ведьм, наши предки не знали никогда… Вот так рассыпаются байки о дикой и забитой Руси – и о просвещенной, изысканной Европе[10].
Петровские реформы опрокинули бывшее благоденствие государства, основанное на самобытном пути развития: прорубив окно в Европу, он широко открыл двери для чуждых нам иностранных веяний. А массовое проникновение в экономику России иностранного капитала началось в конце XIX века, и путем приобретения акций российских компаний он занял достаточно прочные позиции во многих отраслях российской экономики. Результатом такой политики были тяжелейшие кризисы 1900–1903 и 1904–1907 годов, разорение промышленности и бунты голодных рабочих и солдат. К 1917 году 50 % промышленности России находилось в руках иностранного капитала, который контролировал около 80 % добычи руд черных металлов, нефти и угля, 70 % производства чугуна. Введение Витте золотого червонца, что многими преподносится как блестящее финансовое решение, на самом деле обескровливало экономику, поскольку прибыли вывозились именно в виде золотого червонца. Таким образом, иностранные компании просто нещадно эксплуатировали природные ресурсы России и тормозили развитие тех отраслей, которые могли обеспечить экономическую независимость страны. И это было очень выгодно – иностранные инвесторы 1896–1914 годов приходили в уже достаточно индустриально развитую страну, но с очень дешевой рабочей силой.