К тому же пришло большое разочарование: откладывалось признание СЕПГ в Берлине. Только 29 мая, почти через 5 недель после своего основания, на 57–м заседании союзных комендатур СЕПГ была признана в Берлине, но одновременно была признана и вновь основанная весной того же года СДПГ.
У некоторых вдумчивых людей постепенно снова рождались сомнения. Может быть надо было еще некоторое время подождать? Может быть объединение было проведено слишком поспешно? Не пришло ли бы к настоящей органической спайке при более медленном развитии?
Задержка с признанием в Берлине, двойное количество людей на каждом участке партработы, так сильно раздувшее аппарат, а главное неделями длившаяся бездеятельность партийного аппарата не остались без последствий для партии. СЕПГ в июне 1946 года была далеко не такой, как в конце апреля.
Только во второй половине июня появились новые задания: 30 июня 1946 года должен был состояться плебисцит по вопросу экспроприации и конфискации имущества у военных и нацистских преступников в Саксонии. Однако плебисцит 30–го июня должен был, в основном, служить не этой цели. Подтверждение уже решенной раньше передачи в руки государства имущества военных и нацистских вождей — это было само собой, но в первую очередь преследовалась цель — выяснить царящие в народе настроения.
Партработники на местах, ставшие от бездействия, длившегося неделями, инертными, не рвались к выполнению нового задания. Работники нашего центрального аппарата, вернувшиеся из Саксонии, стонали:
— Это ужасно, что люди стали так пассивны!
Только постепенно партия пошла опять «на рысях».
У нас же еще до проведения плебисцита началась интенсивная работа: мы должны были придумать лозунги и Плакаты для Саксонии. «Борись за мир! Предприятия военных и нацистских преступников в руки народа!». Такие лозунги в сотнях тысяч экземпляров были распространены в Саксонии.
2 июля были опубликованы результаты плебисцита.
Приблизительно 2,7 миллиона человек (77,7%) проголосовали «за», почти 600000 (16,5%) — «против» и около 200000 голосов были объявлены недействительными. В других землях плебисцит не проводился. Первые предприятия, принадлежащие народу, были созданы.
После таких сравнительно благоприятных результатов было решено провести первые коммунальные выборы в зоне. Наилучших результатов ждали в Саксонии, там выборы должны были состояться 1 сентября, в Тюрингии и Прусской Саксонии — 8 сентября, в Бранденбурге и Мекленбурге, где мы ожидали наибольших затруднений, — 15 сентября. Принадлежавшие к «СС», к «СД», к Гестапо лишались права голоса. Не имели права голоса и члены национал–социалистической партии, начиная с руководителей местных групп, а также крупные работники всевозможных нацистских организаций.
Большие дискуссии шли у нас по вопросу: должны ли только три партии — СЕПГ, ХДС и ЛДП — выставлять кандидатов, или нам надо попробовать через наших людей склонить к составлению списков и массовые организации, вроде женских комитетов. Союза культуры, Объединения свободных немецких профсоюзов (FDGB), Союза свободной немецкой молодежи (FDJ), чтобы обходными путями приобрести голоса?
Большинство партработников, работавших прежде в Германии нелегально, стояли за чисто партийные выборы.
— Дело с надпартийными организациями не имеет смысла. Эти организации вряд ли кто будет выбирать, — говорили они.
Самый ярый сторонник участия массовых организаций был Ульбрихт, и он добился своего.
Были приложены все усилия, чтобы выборы стали успехом СЕПГ. Из СССР целые транспорты обученных антифашистских военнопленных прибывали ранее назначенного срока, чтобы участвовать в выборной кампании за СЕПГ.
Но важнее всего была следующая мера. 20 июня 1946 года, когда срок коммунальных выборов был опубликован, появилось заявление партийного управления: «СЕПГ и номинальные члены партии». Оно было уже давно подготовлено. «Мы не должны повторить ошибки компартии Австрии на выборах осенью 1945 года. Австрийские товарищи изолировались от населения тем, что своим примитивным антинацизмом оттолкнули от себя массу мелких нацистов», — был решающий аргумент (для внутреннего употребления) в новой точке зрения. Официально же гласило так: «СЕПГ считает, что настал момент втянуть в демократическое строительство рядовых членов бывшей нацистской партии и сочувствовавших ей».
Буря негодования и возмущения поднялась в наших собственных рядах, и в таких размерах, которых никто не ожидал. Какая бы тема ни ставилась на партийном заседании — первый же оратор непременно с возмущением говорил о «нацистском вопросе».