Выбрать главу

— Довольно! — сказал один из руководящих членов редакции. — Прекрати эту дурацкую передачу!

Мы все еще старались себя успокоить.

— Большие рабочие районы Фридрихсгейм, Веддинг, Лихтенберг, Нейкёльн вытянут нас опять, — сказал один.

Но я этому больше не верил. Каждые четверть часа положение становилось все хуже и хуже.

Первые итоги донесений показали катастрофическое положение СЕПГ и огромную победу партии, которую мы за шесть месяцев до того называли «Целендорфским больничным клубом», а в последние недели «остатки СДПГ».

Леке Энде, тогдашний главный редактор «Нейес Дейчланд», стонал:

— Я должен к завтрашнему утру написать передовицу. Что же мне писать?

Он оглядывался в поисках помощи.

— Напиши: все посыпалось, — сказал кто‑то с юмором висельника.

— Нет, серьезно, я должен же завтра это обосновать! Между тем окончательно выяснилось, что «остатки СДПГ» стали сильнейшей партией Берлина. В комнате редакции становилось все тише. Сообщения, поступавшие от телеграфных агентств, молча передавались из рук в руки. Молчание нарушалось только безнадежными возгласами Лекса Энде:

— Что же мне писать?!?

Я не дождался окончательных результатов и уехал в райком партии в Панков. Несколько ответственных партработников района собралось у радиоаппарата. Дружески, но почти без слов поздоровались они со мной. Многие работники аппарата ЦК жили тогда в Панкове, но я был единственным, пришедшим к ним в этот вечер. Радио как раз опять передавало сведения об общих результатах выборов по всем районам Берлина. СЕПГ находилась на третьем месте,

— Даже позади ХДС! — шепнул кто‑то.

Остальные молчали.

В ранний утренний час мы услышали окончательный результат. Социал–демократическая партия получила 48,7%, Христианско–демократический союз — 22,1%, СЕПГ — 19,8°/о, Либерально–демократическая партия — 9,4% всех поданных голосов.

Причина поражения была мне, как и многим другим партработникам, вполне ясна. В народе нас называли «Русская партия». Хотя мы теоретически и выработали тезис об особом немецком пути к социализму, но это было известно и понятно только небольшому кругу населения. На практике мы поддерживали и защищали все мероприятия советских оккупационных властей. Мы получали от них бумагу, автомашины, дома и добавочные продуктовые пайки. Наши руководители жили в больших особняках и в виллах, оторванные от всего населения, охранялись солдатами Советской армии, и ездили на автомобилях, имеющих частично советские опознавательные знаки.

Результат выборов был логическим следствием нашей зависимости от советских оккупационных властей. Жители Берлина голосовали против нас не потому, что мы были за социализм, — так говорил я себе, — они голосовали также не против жертвенных членов и руководящих работников, сделавших все, что было в их силах, чтобы облегчить участь населения. Они голосовали против нас потому, что они видели в нас, увы, не без основания, — партию, зависящую от Советского Союза.

Теперь нас могло спасти только одно: мы должны были отмежеваться от советских оккупационных властей, открыто выразить желание стать отныне независимой немецкой социалистической партией.

Может быть, так надеялся я в ту ночь, это поражение на выборах 20 октября приведет наконец к такому шагу, и таким образом, в конце концов, все же обернется в положительную сторону. Я надеялся, что теперь партийное руководство открыто признает причины поражения и сделает соответствующие выводы.

22 октября 1946 года в утреннем выпуске «Нейес Дейчланд» красовался заголовок: «Большая победа СЕПГ в зоне». После сообщения о результатах выборов в зоне (они были преувеличены) следовало наконец то, чего в это утро все читатели с нетерпением ждали: комментарии к выборам в Берлине.

«Общий результат берлинских выборов… отражает политические колебания большой части мелкобуржуазных слоев… Политический смысл берлинских выборов не выразился с достаточной ясностью. Решение, принятое не в пользу Социалистической единой партии Германии произошло не вследствие отрицательного отношения к политическим и хозяйственным требованиям, а также к проведенным работам по восстановлению, но в результате длящейся уже неделями борьбы реакционной прессы против СЕПГ, пользовавшейся демагогическими аргументами, которые не затрагивали главных политических точек зрения».