Меня особенно интересовал курс истории, которым после заключения пакта о ненападении с Германией, подвергся значительным изменениям. Еще год тому назад победа Александра Невского над немецким рыцарским орденом в битве на Чудском озере в апреле 1242 года считалась важнейшим событием русской истории. Теперь же, после заключения пакта с Германией, эта битва упоминалась лишь мимоходом. Зато делался упор на историческое значение внешней политики Петра Великого, способствовавшего созданию прусского государства в 1701 году и заложившего тем самым фундамент тесного сотрудничества между Пруссией–Германией и Россией, который сегодня опять… Далее следовало уже известное описание исторического значения пакта между Советским Союзом и Германией.
После заключения пакта нельзя было не заметить перемен и в других областях. Так в библиотеке иностранной литературы вместо эмигрантских газет стали появляться нацистские газеты. Многие антифашистские романы, написанные немецкими эмигрантами, исчезли с полок. Слово «фашизм» вообще перестало теперь упоминаться в советской печати. Как будто никогда никакого фашизма и не было.
Внутриполитические перемены наступили сразу же по заключении пакта. Уже вечером 23 августа 1939 года с экранов всех советских кинотеатров были сняты известные тогда антифашистские советские фильмы «Профессор Мамлок» (по пьесе Фридриха Вольфа) и «Семья Оппенгейм» (по роману Лиона Фейхтвангера). В тот же вечер были сняты со сцены пьесы антифашистского содержания, в том числе и пьеса «Матросы из Катарро», хотя в ней речь шла о матросском восстании в 1918 году, направленном против австро–венгерской монархии.
Театральные цензоры исходили, очевидно, из принципа, что излишняя осторожность помешать не может.
Когда 1 сентября гитлеровское нападение на Польшу открыло дорогу Второй мировой войне, официальная установка гласила, что обе стороны ведут империалистическую войну и что Советскому Союзу, благодаря его гениальной внешней политике, удалось сохранить нейтралитет. Через несколько дней рассказывали уже первый просоветский анекдот:
— Ты слышал о новом подъеме нашей авиационной продукции?
— Нет. Как так?
— Вчера в воздушных боях над Западной Европой было сбито 12 немецких и 8 английских самолетов.
— Какое же это имеет отношение к нашей авиационной продукции?
— А то, что у нас стало на 20 самолетов больше.
17 сентября 1939 года, когда Польша была уже почти полностью сломлена гитлеровскими войсками, было объявлено о вступлении советских войск в Польшу.
Повсюду, — конечно, и в нашем институте, — состоялись в этот день массовые митинги, на которых «разъяснялось» это мероприятие советского правительства. «Для защиты жизни и собственности братских народов Западной Украины и Западной Белоруссии», — гласила официальная мотивировка причины вступления советских войск в Польшу. А ведь еще несколько недель тому назад Советский Союз заявлял, что готов защищать Польшу от гитлеровского нападения.
Польский поход закончился быстро. 28 сентября было объявлено, что кроме пакта о ненападении с Германией заключен договор о дружбе и соглашение о новой границе на бывшей польской территории.
После заключения договора о дружбе официальная партийная линия в отношении «империалистической войны, ведущейся обеими сторонами», осталась неизменной.
Но мы уже давно научились подмечать малейшие изменения в газетах и по радио и не могли поэтому не заметить, что немецкая сводка военных действий давалась на первом месте, а соответствующие комментарии из Англии и Франции — на втором. Выдержкам из речей Гитлера отводилось в «Правде» больше места, чем выдержкам из речей Черчилля. Из этого нетрудно было заключить, что тенденция официальной пропаганды склонялась больше на сторону фашистской Германии, чем на сторону западных держав.
Последние внешнеполитические события усилили мои сомнения в отношении многих явлений советской жизни, но они все же не потрясли моих принципиальных позиции. Поэтому не было никакого противоречия в том, что как раз в это время я решил вступить в комсомол. Я совершенно» искренне хотел стать примерным комсомольцем. Уже раньше я много читал о комсомольцах, об их героических подвигах во время революции и гражданской войны, в годы первой пятилетки. Особенное впечатление на меня произвела книга Николая Островского «Как закалялась сталь», тот самый комсомольский роман, который так влиял на советскую молодежь, по которому молодежь равнялась в минуту сомнений, из которого она черпала уверенность, силу и энергию.