— А, — кузнец утер со люб трудовой пот, — Алекс…
— Ты чего такой хмурый? — удивился я, с удовлетворением замечая, что жар, стоящий в кузне не наносит мне урона.
— А как тут не быть хмурым? — пробурчал Викуло. — Взбаламутил меня, а сам пропал! Я пробовал сам раскручивать маховик революции, но без тебя не вышло.
— Так я же тебе сказал, что через три дня приду.
— Ну ты же понимаешь, — замялся кузнец. — Так-то оно так, но революционный огонь горит в груди, спать не даёт! Я все село перевернул, чиновника того разыскивая!
— Не нашел?
— Не нашел, — покачал головой Викуло
— Спалился? — я испытующе посмотрел на здоровяка.
— Спалился, — вздохнул кузнец.
— Рассказывай давай.
— А она? — Викуло мотнул головой на Алевтину.
— А она поможет решить часть наших проблем.
Все эти три дня кузнец настолько рьяно искал коррумпированного чиновника, что вызвал нешуточное беспокойство тех местных, кто так или иначе был связан со взятничеством и кумовством.
Первым забил тревогу писарь Вацлав. За ним булочник Хотур. Следом начали волноваться несколько стражников, главный каменщик городка, архитектор, да-да, в Удольске, оказывается даже архитектор есть, и практически все купцы.
В итоге, чуть и не совместным решением, кузницу впихнули огромный заказ на тысячу подков, установив неподъемный для Викулы штраф за невыполнения в триста золотых монет.
Кузнецу резко стало не до таинственного чиновника, и он перестал баламутить крестьян, настойчиво втирая им про концепцию серпа и молота.
Меня, понятное дело, текущее положение вещей не устраивало, поэтому я терпеливо выслушал расстроенного кузнеца и выложил на кузню мешочек со звякнувшими монетами.
— Это что? — Викуло покосился на золото, не спеша к нему прикасаться.
— Это штраф за невыполненное задание.
— Но я же успеваю…
— Викуло! — я укоризненно посмотрел на кузнеца. — Для начала, скажи мне, друг, что ты понял за эти три дня.
— Что революция — дело непростое, — недовольно буркнул кузнец.
— А ещё?
— Наверное, нужен план?
— А ещё?
— Без тебя мне не справится, — тяжело вздохнул кузнец.
— В общем и целом да, — согласился я, — но за исключением некоторых моментов.
— Во-первых, революция — это просто, если знать, как и что делать. Во-вторых, план — это основа революции. Ну и в-третьих, вместе мы справимся!
— Умеешь ты, Алекс, сказать так, знаешь, душевно и понятно! — восхитился кузнец. — Точнее не совсем понятно, но красиво!
— Станешь мэром — научишься также, — заверил я здоровяка. — А сейчас будет магия. Я знаю, как и что, а ты можешь делать. План уже есть и сейчас я тебе его рассажу. Ну и последнее, ты со мной?
— Конечно! — кузнец от переизбытка чувств даже потряс своим молотом.
— Значит так, если кто спросит про подковы, говоришь — «всё идет по плану», запомнил?
— Всё идет по плану, — повторил кузнец, — а если…
— Их не касается. У тебя какой срок выполнения заказа?
— Конец недели.
— Вот и говоришь — всё идет по плану, приходите в конце недели. Кто со второго раза не понимает, тому можно по шее дать, но аккуратно.
— Почему со второго? — поинтересовался кузнец.
— Потом что народ у нас в общей массе недалёкий, с первого раза не понимает.
— А… — протянул Викуло, почесав затылок, — это да, есть такое.
— Далее, — я достал из Инвентаря мифриловую монету. — Ты знаешь, что это такое?
— Металл странный, — кузнец чуть ли не облизал монету и даже попробовал её на зуб. — Металл на золото похож, но какой-то жирноватый и тверже раз в сто.
— У тебя есть пресс, Викуло?
— У меня их много, — кивнул кузнец. — В этой новой кузнец чего только нет. Даже вон почти новенький пресс для серебряных монет стоит. Там делов-то… Заготовку только нужно выбить для начала… Непыльное дельце… — Викуло отчего-то смутился, — ну кхм, так говорят.
Мда, где-то в кустах сейчас по мою душу играет целый оркестр… Интересно, что хотели Робины делать с фальшивыми серебряными монетами?
— Вот, — я достал из Инвентаря все мифриловые цепи, за исключением одной. — Их нужно расплавить и наделать столько монет, сколько сможешь. Чтобы один-в-один, как образец была. Сможешь?
— Смогу, чего не смочь, — пожал плечами Викуло, ещё больше укрепив меня в мысли, что он уже стоял за серебряным прессом. — Только нужно чтобы дед Авдей глянул заготовку.
— А дед Авдей у нас…
— Так ювелир он. Сосланный. Сейчас часы чинит, да мне по мелочам помогает.
— А как товарищ Авдей относится к делу революции?