- Такое всегда случается, если вы не аккредитованы от государственной службы, - проворчал он. Реплика вызвала лишь жиденькие смешки в зале, похоже, здесь никто не собирался поддерживать его.
- Уважаемый гражданин Ле Саж, - парень использовал официальную форму, принятую в Конфедерации, - вы бы не хотели написать что-то о Гейомии? Об этом ужасном мире, разделённом на одушевлённый скот, рабов и господ?
Ряды мужчин в однотипных пиджаках всколыхнулись. Они стремительно окружили парня, его красная рубаха словно вывернулась наизнанку, а джинсы, взметнувшись на мгновение, исчезли под множеством тренированных тел. Подстрекателя вывели; удерживаемый за руки, он брыкался и выкрикивал какие-то фразы, судя по всему, лозунги некоего запрещённого движения.
Ле Саж задумчиво смотрел вслед. Наконец, вопреки своему обыкновению, он решил высказаться, хотя это и стоило ему немалых усилий над собой. Чувствуя, что на лбу его выступила испарина, он сказал, аккуратно подбирая слова и вместе с тем рассчитывая так, чтобы они звучали как можно более мужественно:
- Я не собираюсь писать ничего ни о Гейомии, ни о её политическом устройстве. Но я хотел бы...
Пот выступил и на его ладонях, но Ле Саж продолжал, несмотря на столь явные сигналы опасности и страха, подаваемые его организмом:
- Я хотел бы, чтобы граждане Гейомии, и даже этот молодой человек, который покинул нас...чтобы он имел возможность написать всё, что он считает необходимым.
Шквал вопросов, заданных прямо с места, люди в пиджаках мечутся по залу, пытаясь схватить возмутителей спокойствия.
- И вы бы это читали? В Конфедерации бы это издали? Они бы прислали нам всё необходимое? Космический флот?..
Ле Саж, привыкший писать остросюжетные романы, ожидал, что ещё немного - и начнётся стрельба. Вместо этого произошло обратное: сотрудники службы безопасности отказались от прежней тактики и, собравшись в проходах между рядами, сбились в небольшие группы; теперь они лишь улыбались в ответ на всё более резкие выпады в адрес правительства. Наконец, один из присутствующих вскочил, выпрямившись во весь рост. Хотя на нём не было пиджака, аккуратная стрижка и ясный взгляд выдавали в нём сотрудника специальной службы.
- Приветствуем Роже Ле Сажа в Туфе! Вся Гейомия рада вашему приезду! - выкрикивая эти фразы, он громогласно хлопал в ладоши. - Люблю вас, Ле Саж! Обожаю!
К выкрикам и аплодисментам присоединялось всё больше людей. Люди в официальный костюмах, а за ними и все остальные, включая и недовольных, которые теперь стремились растаять в толпе, начали хором приветствовать Ле Сажа.
Он так и не понял, в чём была их проблема.
3
Вид из окна гостиницы «Борт-Хелл», самой роскошной в Туфе, был замечательным. Высотой в два с лишним километра, она имела семьсот пятьдесят этажей и удерживалась в вертикальном положении лишь благодаря антигравитационным модулям, вмонтированным в конструкцию, разделённую на отдельные сегменты, подобно позвоночному столбу. Верхние этажи сверкающего хромом и медью здания располагались выше уровня облаков, и дополнительный обогрев этой части постройки обходился владельцу в немалую сумму, не считая специальных устройств, компенсирующих воздействие мощных ветров, которые раскачивали здание. Однако превосходные виды на поднебесный мир с лихвой возмещали все расходы: номера в верхних этажах, несмотря на их баснословную стоимость, всегда были заняты.
Номер Ле Сажа, расположенный на семьсот сорок втором этаже, был забронирован за несколько месяцев до его визита. Все расходы, которые он нёс, оплачивала одна из фиктивных фирм, существующих за счёт косморазведки. Это ведомство, никогда не стеснявшее себя ни в чём, располагало огромными суммами, и Ле Саж имел возможность прикоснуться к его власти и богатству, достигшему воистину астрономических размеров.
- Добрый вечер, уважаемые граждане. - Светский раут, ограниченный небольшим кругом избранных лиц, был посвящён исключительно одной теме - революции. Тайна, окружавшая собрание, сохранялась простейшим способом, применяемом фокусниками - всё делалось на виду у зрителей и с их разрешения. Ле Саж, впрочем, не чувствовал себя ни фокусником, ни заговорщиком, и у него вновь начали потеть ладони. Он обвёл взглядом собравшихся. Пинчероид из «Орион Пресс», которого звали Дейб, сидел на кушетке, нисколько не смущаясь того, что люди назвали бы наготой. Он поселился в соседнем номере и, судя по всему, взял на себя функции телохранителя Ле Сажа. Николас Никод, или Ни-Ни, ректор одного из столичных вузов, стоял с коктейлем в руках посреди комнаты. Никод был низкого роста, поэтому стремился доминировать над окружающими, используя для этого разнообразные психологические уловки: когда все садились, он стоял, выпрямившись и приосанившись. Когда все стояли, он садился в кресло и требовал внимания, вынуждая присутствующих сесть, поскольку предстоит разговор на важную тему. И как только все садились, он вставал и продолжал говорить, то и дело пронзая вызвавших его недовольство взглядом, острым, как рапира. Ле Саж заподозрил, что необычные усы, постриженные «щёточкой», Никод также носит с целью создания впечатления о себе, как о человеке необычном, вернее, экстраординарном - да почему бы просто не исключительном, даже выдающемся...небожителе?..