Правитель выхватил у чиновницы ритуальный инструмент и бросил к ногам Кортена.
– Ты, – сказал он. – Ты сделаешь Тейтепу хашей
– Нет, не сделаю. Мои-то иглы пока тверды и могут трещать. Чорниэн выбрал этот момент, чтобы прокричать:
– Потрещи иглами, Халемтат! Дай нам послушать, как они трещат! И без всякой команды, всякого сговора толпа принялась скандировать:
– Потрещи иглами! Потрещи иглами!
Халемтат свирепо огляделся. Он не был способен трещать иглами, даже если бы захотел – иглы стояли дыбом и не могли соприкоснуться. Правитель уставился на чиновницу, взглядом приказывая поднять ножницы и исполнить приговор. Но, к его изумлению, подданная проговорила в унисон с толпой:
– Потрещи иглами!
Халемтат величественно махнул охраннику, но тот нагло сказал в ответ:
– Потрещи иглами!
Халемтат повернулся и во весь дух кинулся во дворец. Позади него скандировали:
– Потрещи иглами! Потрещи иглами!
Тогда совершенно внезапно Тейтеп затрещал иглами. Мэри услышала, что вся толпа захохотала и продолжала хохотать над своим удравшим правителем.
Мэри обмякла в руках Ника. Он чуть приобнял ее, выпустил и сказал, перекрикивая треск празов:
– Я думал, ты полезешь туда и тебя убьют, дурочку.
– Я же не могла вот так стоять и наблюдать казнь своего друга.
– По-моему, ничего не делать – это и есть работа дипломата.
– Ты прав: после этого мелкого эпизода я, вероятно, так или иначе, потеряю работу.
– Мое предложение остается в силе.
– Ты скажи мне правду: будь я пятнадцать минут назад в твоей команде, ты бы меня отпустил?
Ник расхохотался и ответил:
– Конечно, нет. Но по крайней мере я понял, почему ты откусила мне половину ладони.
– О Господи, Ник! Прости меня! Тебе больно?
– Ага. Но извинения я принимаю и в следующий раз не дам тебе такой возможности.
– В следующий раз?
Он, все еще ухмыляясь, кивнул. Что же, Ник и вправду был реалистом.
– Привет, Ник, – услышали они знакомый голос. Рядом стоял Тейтеп. – С возвращением.
– Привет, Тейтеп. Вы, ребята, устроили здесь настоящий спектакль. Что будет дальше?
Тейтеп потрещал всеми иглами и проговорил:
– Вы можете предполагать не хуже, чем я. Никогда не участвовал ни в чем подобном. Кортен до сих пор смеется. – Он повернулся к Мэри. – Поделимся? Я был слишком занят в тот момент, чтобы наблюдать. Вы с Ником спаривались? Если будете снова, разрешите мне посмотреть?
Мэри залилась краской до шеи, а Ник преувеличенно весело расхохотался.
– Ты ему объясни, – твердо сказала Мэри Нику. – Правила спаривания вне моей дипломатической юрисдикции. А я пока еще в дипломатическом статусе – по крайней мере до того, как мы вернемся в посольство.
Тейтеп уселся на задние лапы, нетерпеливо ожидая объяснений от Ника. Мэри поспешно заговорила сама:
– Нет, Тейтеп, это не было спариванием. Я была так испугана за вас, что хотела вмешаться, и... ну, я не знаю, что бы я сделала, но я просто не могла оставаться в стороне и позволить Халемтату вас изувечить. – Она сердито посмотрела на Ника и закончила: – Ник боялся, что меня поранят, и применил силу.
Тейтеп от удивления вытаращил глаза
– Мэри, вы намеревались сражаться из-за меня?
– Вы же мой друг!
– Благодарю вас, – сказал он торжественно. Повернулся к Нику, – Вы были правы, когда удерживали ее. Трещать – это лучше, чем сражаться. – Он снова повернулся к Мэри и добавил: – Это вы показали нам, как трещать на Халемтата. – Он встряхнулся всем телом с. шумом, похожим на звук сотни барабанчиков. – Халемтат поджал хвост и убежал от нашего треска!
– И что теперь? – спросил Ник.
– Теперь я намерен пойти домой. Сейчас обеденное время, и я так голоден, что готов съесть целое дерево.
Он поднялся на лапы и двинулся к дому. Толпа уже рассеялась. Мэри это казалось странным и разочаровывающим, пока она не поняла, что празы расходятся со смехом Тейтеп приостановился рядом с грузовиком и сказал:
– Ник, я действительно хочу, чтобы вы поделились насчет спаривания людей. Ведь я должен понимать, когда Мэри сражается, а когда спаривается. Тогда я бы знал, нуждается ли она в помощи или... или никакая помощь ей не нужна.
Мэри снова побагровела. Ник сказал:
– Я расскажу вам об этом все, когда обоснуюсь на месте.
– Благодарю вас. – Тейтеп зашагал к дому так беспечно, будто ничего необычного не произошло. По сути, всю толпу, смеющуюся и болтающую, можно было принять за компанию, возвращающуюся с пикника при заходе солнца.
К моменту возвращения в посольство Мэри была уже безработной. Кларенс даже угрожал ей выдворением с планеты на грузовом корабле, однако Ник объявил, что у Кларенса нет права отсылать кого бы то ни было из его, Ника, этнологов.
Через пару дней вся компания – Ник, Тейтеп и Мэри – собралась, чтобы выбрать рождественское дерево из заповедника Халемтата.
Ник поинтересовался:
– Тейтеп, как революция – продолжается? Вместо ответа Тейтеп затрещал иглами по всему телу.
– Это хорошо, – сказал Ник.
– Не исключено, у меня будут хорошие новости, чтобы поделиться с вами на рождественской вечеринке, – добавил праз.
– Тогда мы ждем вечеринки еще больше, чем обычно, – улыбнулась землянка
– А я привез прямо с Земли сюрприз для Мэри, – сказал Ник. – Но пока это секрет.
– Не поделитесь? – спросил Тейтеп.
– В сочельник. Я думаю, после того, как вы сообщите свои новости.
Вечер у елки был в самом разгаре. Импровизированный рождественский хор пел чешские гимны – подарок Эсперанцы всем сотрудникам. Кларенс так размягчился от рождественского пунша, что предложил Мэри вернуться на работу – если она не будет проявлять строптивость. Она тоже размягчилась, но сказала «нет» – правда, вежливо.