Ши нетерпеливо щелкнул пальцами.
– Секундочку, доктор. В мире вроде того, о котором вы говорите, как получается: законы магии действуют, поскольку в них верят, или люди в них верят, потому что они действуют?
Чалмерс вкрадчиво улыбнулся – верный признак того, что он собирается раздавить оппонента интеллектом.
– Подобный вопрос, Гарольд, по бессмертному выражению Расселла, лишь бессмысленный шум.
– Не надо, доктор, – отрезал Ши. – Слыхали. Это любимая увертка всех наших эпистемологов* [1]. Как задашь им вопрос, на который они не могут ответить, так они только улыбаются и твердят про бессмысленный шум. А я уверен, что мой вопрос вполне разумен и, следовательно, заслуживает разумного ответа.
– Он лишен смысла, – повторил Чалмерс, – и я с легкостью докажу это на основе вашей же попытки... гм... построить концептуальную структуру на базисе скорее абсолютистском, нежели релятивистском. Я вам докажу это. Чуть позже. А сейчас позвольте мне продолжить изложение проблемы. Да – как вам известно, последовательную логическую цепочку можно построить из любого набора посылок...
Байярд вдруг широко раскрыл полуприкрытые доселе глаза и встрял с очередным резким замечанием:
– Послушайте, доктор, а не трещит ли ваша гипотеза по всем швам? По-моему, она не исключает и возможности перемещения в будущее. И что же? Мы познакомимся с не открытыми еще законами, не сделанными еще изобретениями.
Но в будущем наверняка уже в курсе нашего метода, так что мы сможем вернуться в настоящее с полным чемоданом всяких новинок. Перенесенные знания будут предвосхищать будущее, а, значит, изменят его.
– Гениально, Уолтер, – остановил его Чалмерс. – Только, боюсь, вы кое-что упустили. В будущее вообще мы действительно сможем попасть, только вовсе не обязательно это должно оказаться именно наше будущее – то самое, что предстоит нашему эмпирико-позитивистскому миру. Для подобного перемещения в другой мир необходимо иметь мысленную модель структуры отношений в нем. Для этого вам потребуется полный набор понятий определенного физического мира, тех самых понятий, кои обуславливают воспринимаемые сознанием впечатления. А понятия будущего – продукты взаимодействия различных неизвестных нам факторов, в чем и...
– Ясно, – поддакнул Ши, – структура отношений действительного будущего еще не сформировалась, в то время как такие структуры для всех прошлых миров уже упорядочены.
– Совершенно верно. Скажу вам больше: проникнуть можно в те и только в те миры, которые представлены готовой упорядоченной моделью отношений.
Можно, например, попасть в любое будущее из произведений Герберта Уэллса, надо только выбрать ряд основных исходных посылок. В случае же с реальным будущим нам такие посылки неизвестны. Но не могу не заметить, что умозрительная экстраполяция на основе наших скудных данных уже унесла нас... гм... в заоблачные дали. Поэтому давайте-ка вернемся в наше родное время и пространство и посвятим себя разработке конкретной технологии эксперимента, с помощью которой мы пойдем на штурм парафизических проблем. Итак, чтобы получить некое транспортное средство, способное перенести нас из одного мира в другой, нам придется решить достаточно непростую задачу по извлечению из картины некоего мира – скажем, мира «Илиады» – исходных посылок и...
– Другими словами, понадобится эдакий силлогизмобиль?* [2] – перебил его Ши.
На какой-то миг показалось, что Чалмерс раздосадован, но он тут же рассмеялся.
– Умеете вы, Гарольд, выражаться образно. Не устаю вам повторять: напрасно вы не печатаетесь, растрачиваете таланты впустую. Хотя должен заметить, что термин «силлогизмобиль» годится разве что для внутреннего использования, среди сотрудников Гарейденского института. Когда придет время огорошить коллег-психологов парафизикой, потребуется определение подостойней.
Гарольд Ши лежал на кровати, курил и размышлял. Курил он дорогие английские сигареты – не столько потому, что особо их любил, сколько по той причине, что согласно его показушному имиджу и курить полагалось что-нибудь эдакое. А размышлял он о докладе Чалмерса.
Да, эксперимент может быть связан с опасностями – доктор прав, но, с другой стороны, и жизнь такая наскучила Ши необыкновенно. Чалмерс способный ученый, но страшный зануда. Если и могут мирно сосуществовать талант и занудство, то Рид Чалмерс – образчик подобного союза. По идее, исследователями считаются все трое, но на деле двое из них – просто сборщики фактов, поставщики данных для доктора-эрудита, который оставляет за собой право наслаждаться анализом и обобщением.
Положим, кое-какие развлечения у меня есть, – думал Ши, – но в сущности это лишь жалкая замена настоящей интересной жизни. Сами по себе бриджи с нелепыми бутсами хороши, но первый же опыт верховой езды обернулся горьким разочарованием. Он-то думал, что, скача на лошади, испытает упоительный азарт кавалерийской атаки – где там! Единственное, чего добился он своими чудачествами, было то, что все знакомые сочли его малость чокнутым. Ну и ладно, наплевать.
Впрочем, Ши был неплохим психологом и обманывать себя долго не мог. Ну конечно, не наплевать. При столь неукротимом желании произвести впечатление посильнее далеко не весело то и дело оказываться в положении обыкновенного неудачника, против которого оборачивается все, что бы он ни затевал.