Почему же вдруг встал этот вопрос? Ведь со времени II съезда Советов военным ведомством руководила, можно сказать, тройка лучших военных работников партии: Николай Васильевич Крыленко, Николай Ильич Подвойский и Владимир Александрович Антонов-Овсеенко. Три богатыря из «военки». Они первыми взялись за сложнейшее дело слома старой армии и организации новой. И дело как будто шло. Что же случилось?
Протоколы Центрального Комитета партии за март восемнадцатого года, которые могли бы прояснить этот вопрос, не сохранились, были утеряны, вернее, до сих пор не найдены после частичной эвакуации архива ЦК в 1918 году на Урал. Записи о заседаниях ЦК этого периода в знаменитой клеенчатой тетрадке секретаря ЦК Я. М. Свердлова слишком лаконичны.
Но сохранились и стали доступны историкам другие документы. Вместе с воспоминаниями они позволяют рассеять недоумения.
Брест-Литовский мирный договор — достижение Ленина — вывел Россию из-под смертельного удара. Теперь, считал Владимир Ильич, надо ловить каждый день и час мирной передышки, дабы укрепить оборону и создать армию, способную отражать новые нашествия империалистов. Это должна быть регулярная армия, построенная на основе военной науки.
Накануне заседания ЦК эту истину Ленин разъяснял главкому Крыленко, большевику с 15-летним стажем. Беседа с ним состоялась в ночь с 3 на 4 марта 1918 года. Затем последовала официальная докладная записка Крыленко Ленину, из которой мы и узнаем об их встрече. Оказывается, Крыленко протестовал против того, что Совнарком по предложению Троцкого учредил Высший военный совет (ВВС) и назначил его военным руководителем бывшего начальника штаба Ставки генерала М. Д. Бонч-Бруевича. Крыленко казалось невозможным доверить руководство строительством народной армии генералам, служившим в царской армии, запятнавшей себя расправами над народом.
Ленин отвечал: разумеется, есть риск, но и одним революционным энтузиазмом армии не построить. Митингов, лозунгов, клятв о защите социалистического Отечества было достаточно, но отсутствовали боеспособные части, создать которые без военных специалистов было нельзя. А немцы тем временем стремительно занимали наши города. Факт, что Наркомвоен проявил беспомощность. Только через неделю из Петрограда двинулись отряды. Их первые успехи связаны с именем полковника генерального штаба И. Г. Пехлеванова. Но к этому времени немцы захватили Псков, нацелились на Петроград. Матросы отряда Дыбенко, народного комиссара по военно-морским делам, несмотря на всю преданность революции, не смогли удержать Нарву из-за неорганизованности, неумения воевать. Революционный энтузиазм надо помножить на знание военного дела. Выход один — учиться у военных специалистов, хотя многие из них — наши вчерашние враги. Но военная наука, настаивал Ленин, «в их головах». Что же касается опасений измен, приставим к ним комиссаров, будем контролировать и перевоспитывать.
Н. В. Крыленко отстаивал свои взгляды. Сказав, что не сможет работать вместе с царским генералом М. Д. Бонч-Бруевичем, заявил о своей отставке.
Мы знаем, что Ленин ценил Крыленко как опытного, преданного большевика. Его уважали солдаты на фронте. Но переубедить не смог, пришлось принять отставку. И не только его. Солидарность с докладной запиской Крыленко зафиксировали своими подписями все члены коллегии Наркомвоена — видные работники военной организации при ЦК РКП(б), кроме Антонова-Овсеенко, который в это время добивал калединцев на юге. Их поддержали письменно руководящие работники военных округов и фронтов.
Видимо, описанный драматический момент из истории Наркомвоена и вспомнил год спустя в своей речи перед членами Петроградского Совета Ленин. «Как часто товарищи, принадлежавшие к числу самых преданных и убежденных большевиков-коммунистов, — говорил он, — возбуждали горячие протесты против того, что в строительстве Красной социалистической армии мы пользуемся старыми военными специалистами, царскими генералами и офицерами… Оказалось, что так только и можно было построить. Это дело не только военное, эта задача стала перед нами во всех областях жизни и народного хозяйства».[4]
Неудивительно, что взятая Лениным линия на регулярную армию встретила противодействие. Ведь совсем недавно и он сам говорил, что старая армия отдана на слом, что от нее не осталось камня на камне, что постоянную армию должна заменить милиционная. А среди солдат, в народе, да и в партийной среде царило настроение: долой все, что связано с постоянной армией, которая воспринималась лишь как царская. Новая армия, писал Ленину Крыленко, должна быть «насквозь демократической», с выборными командирами, солдатскими комитетами, ее должны создавать и распускать Советы. В ней нет места бывшим царским слугам. Позднее эти взгляды вылились в «военную оппозицию».