Коробочка. Вторая половина XVIII в. ГЭ. ЭРК-38. 10×6,6×2,5
Трость с резным набалдашником — курительной трубкой. Вторая половина XVIII в.
В середине XVIII века начинается период наивысшего расцвета искусства резьбы по кости. Он связан с большим спросом на художественные поделки, вызванным богатством правящих классов.
Распространению изделий из кости содействовало развитие внешней и внутренней торговли. Резная кость экспортировалась в основном через портовые города северной и северо-западной России, в первую очередь, через Архангельск и Петербург. Внутри страны расширялась сеть ярмарок, что благотворно влияло на торговый обмен между различными районами страны. Славились ярмарки как в центральной полосе страны, так и на Севере, особенно летняя в Архангельске, привлекавшая большое количество купцов из России и из-за границы. Все это в значительной мере способствовало успешному развитию резьбы по кости на Севере, в Архангелогородской губернии — в Архангельске, Холмогорах, прилегающих к ним деревнях, а также в Петербурге. Видимо, повсеместная мода на косторезные произведения, употреблявшиеся в быту знати, привела к проникновению их и в Сибирь. Трудно сказать, как, при каких условиях попали туда художественные поделки северно-русских косторезов, но это произошло во второй половине XVIII века, когда не только землепроходцы, но и переселенцы из Великого Устюга, Холмогор, Архангельска шли на Восток в поисках новых нетронутых богатств природы, возможностей их освоения.
Коробочки туалетные. Середина XVIII в. ГЭ. ЭРК-1, 35. 9,5×2,6; 2,6×9×5,8
Коробочка туалетная. Середина XVIII в. ГЭ. ЭРК-766. 8,5×4,5×3
Коробочка туалетная. Середина XVIII в. ГЭ. ЭРК-690. 6×5,1×2,5
Коробочки-репки. Середина XVIII в. ГЭ. ЭРК-465, 466, 462. 5,9×3,1; 3,3×2,5; 3,5×2,4
Гребень. Середина XVIII в. ГЭ. ЭРК-484. 12,3×6,7
Гребень. Середина XVIII в. ГЭ. ЭР К-1118. 11×7
Бюро. Середина XVIII в. ГЭ. ЭРК-991. 34,5×23,5×11
Игольники. Середина XVIII в. ГЭ. ЭРК-432, 427, 408. 7,8×2; 13,5×2; 8,5×2,3
Бюро. Середина XVIII в. ЭРК-830. 54,5×34×15,5
Бюро. Середина XVIII в. ЭРК-839. 167×80×35,5
Интересно отметить, что в деревнях вблизи Холмогор (Матигоры, Ровдино, Куростров, Ухтостров), вошедших в историю косторезного искусства, большая часть населения занималась этим «художеством» в свободное от сельскохозяйственных работ время. При этом резьба по кости являлась в основном зимним довольно серьезным приработком, не налагавшим никаких обязательств. Даже весьма умелые резчики предпочитали остаться на родине, потому что с 1720-х годов в городах все без исключения мастера должны были вступать в цеха, представляющие специальную организацию всех ремесленников — как российских, так и иноземных, и платить цеховой сбор в пользу государства. На протяжении всего XVIII века в городах чиновничий аппарат стремился закрепить за цехами всех ремесленников и приезжих мастеров, не желавших вступать в цеха и обременять себя определенными обязательствами. Тот, кто приезжал на короткое время, — а таких было немало — несмотря на строгость закона, старался скрыть свое пребывание от городских властей. Разумеется, наиболее крупные мастера с известным именем принуждены были вступать в цеховые объединения.
Одним из таковых был замечательный художник резьбы по кости Осип Дудин. Он родился в 1714 году в крестьянской семье Архангельской губернии Двинского уезда Куростровской волости. Около 1757 года Дудин переехал в Петербург, о чем свидетельствует запись в журнале канцелярии Академии наук от 8 октября 1757 года: «Сего числа [...] крестьянин Осип Христофоров сын Дудин объявил в канцелярию кость кривую, названную им мамонтовою, в которой весу 23 фунта с небольшими, и оную он купил в Мезене в 1756 году в генваре м[еся]це, привезенную из Пустозерска самоятцами [...]»[16] Но продажа кости не была основной причиной для его переезда в Петербург. Нужно было устроить сына Петра Дудина в гимназию при Академии наук. Его приняли в мае 1758 года для обучения математике, рисовальному художеству и французскому языку. Ордер на поступление Петра Дудина в академическую гимназию подписали И. Шумахер и М. Ломоносов[17]. Совершенно очевидно, что старая дружба Ломоносова с семьей Дудиных еще на родине, когда любознательный юноша жадно знакомился с книгами из личной библиотеки Дудиных и часто бывал в их доме, продолжалась и в Петербурге[18].
16
Материалы для биографии Ломоносова. Собраны экстраординарным академиком Билярским. СПб., 1865, с. 349.
18
См.: Г. А. Моисеева. М. В. Ломоносов и древнерусская литература. М.— Л., 1971, с. 35, 36.