Петербургский период для Осипа Дудина оказался продолжительным — до 1780-х годов. Он вступил в цех в качестве мастера костяных дел и трудился над изготовлением самых разнообразных предметов из кости и дерева. В «Санкт-Петербургских ведомостях» за 1761, 1764 годы и разделе объявлений можно было прочитать: «Костяных дел мастер Осип Дудин делает костяные резные вещи, а именно: шахматы, марки, табакерки, ключки, к ножам черенья, шкатулы, баулы, кабинеты из разных дерев, трости, смычки к скрыпкам, и проч [...] и желающие оныя вещи готовыя покупать или вновь заказывать сыскать его могут на Адмиралтейской стороне у Кроватного ряду в доме санктпетербургского купца Козьмы Томашевского».
Пожалуй, самым примечательным является то, что именно в этот период Дудин своим творчеством завоевывает пальму первенства среди петербургских мастеров декоративно-прикладного искусства. Сохранившиеся в архивах документы свидетельствуют о выплате ему Екатериной II больших сумм за разнообразные косторезные работы, многие из которых были с портретными изображениями. Оплата произведений Осипа Дудина иной раз превосходила суммы, выплачиваемые придворным ювелирам, в частности, серебряннику Дейхману, ювелиру Позье и другим. Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что Дудин именуется вольным мастером костяного цеха, тем самым как бы подчеркивались его личная свобода и независимость художника[19].
В числе декоративных пластин с портретами были малоформатные и крупногабаритные, на которых размещались от одного до десятка рельефных изображений в окружении затейливого орнамента из завитков раковин и мелких цветочков. Часто под сквозную резьбу подкладывался цветной фон из тонированной кости или фольги. Видимо, прием плоскостного распределения резных изображений, сохранение его даже на объемных вещах указывают на склонность Дудина к сохранению типичного для народного искусства приема, связанного с традиционным принципом крестьянского творчества. В известной мере эта народная основа просматривается и в признании цветового контрастного решения в общем декоративном оформлении предмета. Блестящими по исполнению являются пластины из собрания Государственного Русского музея. Одна из пластин относительно невелика, композиционная рядность расположения шести портретов в свободном окружении орнамента на фоне темно-коричневой кости делает ее одновременно необычайно четкой и в то же время свободной и легкой по восприятию. Как эта пластина, происходящая из старого собрания Эрмитажа, так и ряд близких к ней вещей много общего в манере резьбы имеют с точно атрибутированными произведениями Дудина. Поэтому их можно включить в круг работ прославленного уже в XVIII веке мастера.
Восхитительная по исполнению огромная декоративная пластина (84x72 м) с шестьюдесятью одним изображением русских князей и царей от Рюрика до Екатерины II. Сквозная резьба наложена на светло-коричневый и палевый фон кости, что придает произведению определенную легкость и подчеркнутую нарядность[20] Все пластинки с портретами в рокайльном обрамлении и цветочных венках одного размера и расположены строгими рядами. Портрет Екатерины II выделен по центру размером. Мастеру свойственно было чувство предельной декоративности, которое ему не изменило даже в таком формате. Едва ли в Петербурге во второй половине XVIII столетия имелся другой мастер, кроме Дудина, которому было бы под силу справиться с такой декоративной пластиной, как эта. Принципиальная близость ее с портретными пластинами из эрмитажного собрания не вызывает сомнений. Эта работа не выходит из круга дудинских произведений.
19
См.: ЦГИА, ф. 468, оп. I, ч. 2, д. 3882, 1768 г., л. 221; ф. 468, оп. I, д. 3885, 1770 г., л. 41, 84, 189; ф. 468, оп. I, д. 3883, 1769 г., л. 44, 78; ф. 468, оп. I, д. 3875, 1764 г., л. 340.
20
См.: Выставка работ отдела реставрации Государственного Русского музея. Каталог. Л., 1977, с. 97.