Дорога на Восток издавна проходила по северным рекам — из Москвы шли на Северную Двину, а потом начинался дальний путь на Вычегду, Печору, Каму, к верховьям Туры, в Тобол, на Иртыш — за Уральский хребет. Еще в конце XVI века русские плавали на Обь, поддерживая постоянную связь с Сибирью «Северной дорогой», то есть из Баренцева моря проходили в Обскую губу, через Тазовскую губу в Мангазею. Результаты раскопок Мангазеи[66], проведенных под руководством М. Белова, показали, что поморы из Холмогор, Вологды, Пустозерска, Москвы, Тобольска и Березова заселяли этот северный город XVII века, город, стоящий в широтах вечной мерзлоты. Обнаруженные материалы свидетельствуют о развитии в нем многих ремесел, в том числе резьбы по кости. Сохранились резные костяные шахматные фигурки, заготовки из моржового клыка. Это один из интереснейших примеров того, как переселенцы определяют своим появлением на новом месте круг занятий.
Возникновение городского поселения приводило в действие скрытые силы, которые входили в орбиту всех производственных процессов. Деятельность ремесленников была подчинена нуждам города, его экономике.
Нет надобности подробно останавливаться на всех путях, по которым землепроходцы проникли в сибирскую тайгу, спускаясь или поднимаясь вверх по течениям полноводных, могучих рек, углубляясь по их притокам в тайгу Восточной Сибири[67]. В числе известнейших землепроходцев XVII века, выходцев из Холмогор, Великого Устюга, Каргополя, Вятки, Перми и других русских северных городов, были Семен Дежнев и Федот Алексеев, Ерофей Хабаров, Пантелей Устюжанин, Владимир Атласов и другие. Разве не показательно, что даже в наши дни в относительной близости к устью Енисея существует поселение Колмогоры? Одно это название говорит само за себя. Нужно только отметить, что еще с XIV века одно из ранних поморских селений на Северной Двине называлось Колмогоры (современные Холмогоры).
В 1620-х годах из Мангазеи и Енисейска отряды русских промышленных и служилых людей по Нижней и Подкаменной Тунгускам, по Ангаре проложили пути в Прибайкалье и Якутию. В 1630 году был основан Илимский острог, в 1631-м — Бурятский, а в 1643 году на Лене был поставлен острог, то есть основан Якутск. Уже в 1630-х годах возникает большое число русских опорных пунктов на Лене, Вилюе и Алдане; а в 1640-х годах землепроходцы вышли к берегам Охотского моря. В 1641 году образовалось Якутское воеводство. Через Енисейский край сюда целыми семьями едут крестьяне, служилое и посадское население. Это устюжане, колмогорцы, белозерцы, мезенцы, усольцы, пинежане, вологжане, важане и другие. Они создавали основу старожильческого русского населения в Якутии и Прибайкалье в XVII веке.
В XVIII веке особенно много русских жило в Якутском уезде. В конце века по берегам Лены насчитывалось уже 39 русских деревень. Административный центр Якутск с течением времени приобретает значение торгово-промышленного и культурного центра. В числе его «иногородних гостей»-купцов были Степан Филиппов из Великого Устюга, Никандр Бородин из Москвы[68], по-видимому, и многие другие. В среду якутского населения, в среду городского ремесленного круга в значительном количестве попадали русские, в частности, холмогорские косторезные произведения искусства. Видимо, в Якутске первыми резчиками по кости с профессиональными навыками были русские, так как сохранившиеся произведения XVIII—XIX веков несут в себе все особенности северно-русского косторезного мастерства и по стилю почти неразличимы. В одном частном собрании хранится гребень прямоугольной формы, как обычно, с частыми и редкими зубьями по горизонтальным сторонам, украшенный в средней части виньеткой и вензелем владельца, вырезанными в низком рельефе. Вся манера художественного оформления не вызывает сомнения в том, что гребень резал северно-русский мастер, но с учетом местного заказчика, именно поэтому на нем отмечено место исполнения Якутск. Якутские резчики с течением времени не только осваивают технологию художественной резьбы, но и вырабатывают свой стиль, свой характер трактовки изобразительных и орнаментальных мотивов.
66
См.: М. И. Белов. Раскопки «златокипящей» Мангазеи. Л., 1970; М. И. Белов. Мангазея. Л., 1969.
67
См.: И. И. Майнов. Русские крестьяне и оседлые инородцы Якутской области. Записки императорского русского географического общества. Т. 12. СПб., 1912, с. 1, 2; В. А. Александров. Заселение Сибири русскими в конце XVI—XVIII вв. — В кн.: Русские старожилы Сибири. М., 1973, с. 8, 10, 11, 17, 22, 25, 27.