Да, перед ним был катер класса «Молния» с бортовым номером «806». От настоящего ракетного катера он практически ничем не отличался. У Лукашевича мелькнула мысль, а не произошло ли тут какой-нибудь ошибки, ведь всё-таки это очень странно – боевой катер, занимающийся контрабандой, но додумать он её не успел, потому что с «Молнии» открыли огонь.
Заработала 76-миллиметровая носовая пушка. Лукашевич увидел вспышки, после чего немедленно завыла система оповещения «Сирена», обращая внимание пилота на факт атаки. Старший лейтенант быстро потянул ручку управления на себя, задирая нос самолёта к низкому пасмурному небу. Одновременно с этим он вышел на связь со штурманом наведения:
– Боровик, говорит Волнушка! Меня атакуют!
– Ух ты! – не сдержал эмоций штурман. – В тебя попали?
– Нет. Прошу разрешения на ответную атаку.
Теперь заэкал штурман:
– Э-э… Но ведь это нарушители, контрабандисты… Им, наверное, предупредительного хватит?..
«Ну вот, начинается, – зло подумал Лукашевич, выравнивая истребитель. – Как только доходит до настоящего дела, все сразу по кустам. Вояки, блин».
– Я тоже так думал, Боровик, но это «Молния». И они стреляют. Прошу разрешения на ответную атаку. ЗГ[3] горит.
– Но ведь…
– Боровик, они пока стреляют из пушки. Но у них на борту имеется зенитный комплекс. И они его, блядь, применят.
– С чего ты взял, Волнушка?
Лукашевич ответил на это длинно и нецензурно, после чего в третий раз потребовал разрешить ему провести контратаку. Тут ситуация действительно могла бы выйти из-под контроля, потому что контрабандисты, словно угадав опасения старшего лейтенанта, задействовали РЛС. На индикаторе засветка цели вдруг обрела яркий ореол. Однако вместо напуганного серьёзностью принимаемого решения штурмана, в эфире возник новый голос – спокойный, властный и даже, вроде бы, знакомый Лукашевичу:
– Волнушка, контратакуйте. Разрешаю вам применить ракеты.
– Это дело, – сразу успокоился Алексей. – Ваш приказ понял, Боровик. Контратакую.
Сделав новый разворот, Лукашевич без каких-либо колебаний запустил ракету. Истребитель тряхнуло, и Х-23 сошла с пилона. На скорости триста метров в секунду она за полминуты догнала цель и врезалась в надстройку катера.
Взрыв был страшный. Яркое и жаркое пламя охватило, казалось, всю палубу. С катера посыпались обломки, и он мгновенно сбросил ход, продвигаясь вперёд уже только по инерции. Потом из всех щелей разваленной прямым попаданием надстройки повалил чёрный жирный дым, сносимый в сторону сильным северо-западным ветром.
– Боровик, на связи Волнушка. Цель уничтожена, – доложил Лукашевич гордо. – Выхожу из атаки.
– Поздравляю, Волнушка, – ответил на это властный голос. – Проведи осмотр и возвращайся. Противником пусть занимается Маслёнок.
– Приказ понял, Боровик. Провести осмотр и возвращаться.
Лукашевич ещё сбросил скорость и сделал два круга над катером контрабандистов, из которого продолжал валить дым. Старший лейтенант увидел, как с катера прыгают совсем маленькие отсюда человеческие фигурки в оранжевых спасательных жилетах. Он вспомнил, какая сейчас температура воды в Баренцевом море, и его передёрнуло:
– Бр-р-р…
«Ну, вы сами этого хотели, ребята, – подумал Лукашевич. – Так что, пеняйте на себя».
Катер не подавал больше признаков жизни, да и «тридцать пятка» капитана Коломейцева уже спешила к месту катастрофы, поэтому Алексей не стал здесь задерживаться, а поднял истребитель на высоту одиннадцать тысяч и лёг на обратный курс.
Ещё через пятнадцать минут шасси управляемого старшим лейтенантом «МиГа» коснулись белого бетона взлётно-посадочной полосы. Вырулив на боковую дорожку, Лукашевич дождался появления тягача и открыл фонарь.
Сегодня тягачом управлял сержант-сверхсрочник Женя Яровенко, детдомовец и отличный парень. Служба в наземном обеспечении ВВС льстила его самолюбию, потому он и остался на сверхсрочную. Да в общем ему, детдомовцу, и некуда было демобилизоваться – на «гражданке» его никто не ждал, а тут и дом, и стол.
Старший лейтенант Лукашевич спрыгнул на бетон. Завидев его, Женя высунулся из кабины тягача и радостно сообщил:
– Ты сегодня герой, старший. Все уже с ума посходили по твоему подвигу. Орден, небось, дадут!
– Дадут, дадут, – пробормотал Лукашевич, снимая шлем.
– И по «голосам» сегодня скажут…
Ещё с советских времён за зарубежными радиостанциями, вещающими на русском языке, закрепилась привычка поздравлять (с долей ехидства) строителей и конструкторов с досрочной сдачей сверхсекретного объекта, а командный состав и непосредственных исполнителей – с удачным проведением военной и сверхсекретной же операции.
– Как хоть прошло? – любопытничал Яровенко.
Он тоже вылез из кабины на бетонку и теперь, широко улыбаясь, стоял рядом с пилотом.
Лукашевич пожал плечами:
– Нормально прошло.
Старший лейтенант казался рассеянным, потому что внимательно осматривал правое крыло своего истребителя. Яровенко проследил за направлением его взгляда и вдруг присвистнул:
– Мать! – ругнулся он в сердцах.
Спереди на крыле «МиГа», выдвинутом сейчас на угол в 72 градуса к фюзеляжу,[4] виднелось чёрное пятно. В наступившей за возгласом сверхсрочника тишине Лукашевич подошёл к крылу и пощупал пятно рукой в перчатке.
– Надо же, – сказал он после паузы. – Навылет.
– Снаряд? – жадно поинтересовался Яровенко.
– Он, – Лукашевич медленно кивнул. – По самому краю чикнул. На миллиметр ниже и… – он замолчал.
Яровенко ждал продолжения, но не дождался.
– Цепляй машину, – распорядился старший лейтенант. – И передай Усачёву, пусть сразу крыло посмотрит.
– Чего они хоть везли? – полюбопытствовал Женя перед тем, как вернуться в кабину тягача.
– Кто?
– Ну эти… контрабандисты.
– Водку, – отвечал Лукашевич вроде бы даже и всерьёз.
– Да ну тебя, – обиделся Яровенко.
– Понятия не имею, – признался старший лейтенант. – Могли везти всё что угодно. А нам разве скажут?..
Вечером в информационной программе радиостанции «Немецкая волна» «коллеги из НАТО» поздравили старшего лейтенанта Алексея Лукашевича с блестяще выполненным боевым заданием. Из той же программы Лукашевич узнал, что на катере с бортовым номером «806» перевозилась большая партия золота в слитках. Друзья, веселясь, стали попрекать Алексея, что он не захватил слиточек-другой для «обчества». Лукашевич всеобщего веселья не поддержал, высказавшись кратко и грубовато: «Я вам не золотоискатель», за что и был удостоен соответствующего прозвища.
Командир авиаполка послал запрос в Министерство обороны о возможности награждения старшего лейтенанта «Орденом Мужества», утверждённым совсем недавно – три года назад. В Министерстве с решением как всегда затянули, и своего ордена Золотоискатель так и не дождался. Через год Алексей забудет и об ордене, и о контрабандистах. Как окажется, зря…
Глава вторая
Кризис
Почти все офицеры воинской части 461-13"бис" авиаполка «Заполярье», свободные от несения боевого дежурства или караульной службы, собрались у КПП. Помещение контрольно-пропускного пункта было тесным, поэтому внутрь никто заходить не стал. Собрались в группы, покуривая и поплёвывая, поглядывая то на дорогу, то на далёкое отсюда лётное поле, на котором разворачивался совершивший минуту назад посадку «МиГ» лейтенанта Беленкова.
– О! – высказался Лукашевич. – С’час прибежит…
– Кто прибежит? – без особого интереса, но так, для порядка, осведомился старший лейтенант Стуколин.
– Кто, кто? Беленков – вот кто, – ответил Лукашевич. – Тоже ведь не дурак…
3
ЗГ – общепринятое сокращение, означающее «Захват Головок»; имеется в виду, что ракеты, установленные на пилонах истребителя, захватили цель и готовы к пуску.
4
Фюзеляж – корпус летательного аппарата, связывает собой крылья, оперение, шасси; в фюзеляже размещается экипаж, грузы, оборудование: пассажиры. «МиГ-23» является одним из первых истребителей, выполненным по схеме высокоплана с крылом изменяемой геометрии. Консоли крыла крепятся с помощью поворотных узлов к центроплану вблизи фюзеляжа, что позволяет обеспечить изменение угла стреловидности крыла. Максимальный угол стреловидности – 72°, средний – 45°, минимальный – 16°.