Когда немного утихла радость встречи, заместитель Русанова доложил о делах наземного эшелона. Выслушав капитана, Давыдов распорядился:
- Фадеев, возвращайся в Ейск один. Начальнику штаба через полк, базирующийся в Ейске, послана шифровка, в ней указано все, что ему следует делать. На словах передай: с отъездом не задерживаться!
- Ясно, товарищ капитан, - ответил Фадеев, - разрешите лететь после заправки бензином и маслом?
- Подожди, - Давыдов вырвал из блокнота листок бумаги и написал на нем что-то: - Возьми, пригодится для оправдания самовольного полета.
Фадеев улыбнулся:
- Попробуем выкрутиться, товарищ капитан.
- Как там наши? - спросил Богданов.
- Нормально!
- Лети, - Богданов и Давыдов пожали Анатолию руку и пожелали успеха.
Обратный путь был более коротким, но последствия полета - плачевными. Едва Фадеев доложил Русанову о выполнении задания, как его тут же вызвали к командиру полка. После беглого опроса Анатолия отправили на гауптвахту.
Фадеев раньше о гауптвахте имел представление лишь понаслышке. Сам не сидел и в караул туда не попадал. И вот довелось познакомиться с ней. Несколько небольших комнат в старом здании, рядом караульное помещение. В одиночке, куда водворили Анатолия, кроме голого топчана, ничего не было.
На следующий день началось следствие. Допросы длились несколько дней. Наспех написанная записка Давыдова и докладная начальника штаба полка Русанова оградили Фадеева от главного обвинения - в дезертирстве.
Когда Анатолий услышал это от следователя, он возмутился, сгоряча наговорил грубостей и разозлил представителя юстиции, который в отместку приложил максимум усилий, чтобы найти подтверждение своим подозрениям. Но факты, оправдывающие поступок Фадеева, были столь убедительны, что ретивому работнику прокуратуры пришлось снять обвинения с сержанта.
Распрощавшись со следователем, Анатолий зашел в штаб местного полка, где его ждало предписание следовать в Котельниково. Путь до него на попутном транспорте был куда сложнее, чем на самолете. Почти неделю Фадеев добирался до места назначения, но... там полка уже не оказалось, убыл в Горький, получать новые самолеты.
Посетовал Анатолий на неудачу и пошел на поиски попуток, чтобы ехать дальше по фронтовым дорогам - в Горький, в свой родной полк.
8
Напряженная, тяжелая, но такая нужная для защиты Родины работа продолжалась. Каждый трудился с величайшим энтузиазмом. Глубина противотанкового рва приближалась уже к трем метрам. Наступили холода. Жечь костры запрещалось. Грелись днем, ночью старались спать там, где днем горели костры, и в наспех отрытых землянках.
Женщины мерзли, кутались во все, что было привезено с собой из дома. Но холод донимал. Кое-кто не выдерживал и с наступлением темноты степью уходил домой. Оставшиеся, держались стойко, вставали чуть свет и, наскоро перекусив, принимались за дело. Это помогало и согреться, и выполнить намеченный объем работ. Сведения о положении на фронтах доходили сюда случайно, были они не всегда точными, все находились в постоянной тревоге за свою судьбу и за судьбу тех, кого оставили дома.
Как-то в середине ноября прошел слух о том, что немцы прорвали оборону наших войск и движутся к Ростову-на-Дону.
- Как к Ростову? Почему к Ростову? - Со слезами на глазах они подступали к руководителям работ, требуя срочно отпустить их домой, где остались у кого-то дети, у кого-то старики. Начальство пыталось успокоить их, но все понимали, что уже не было смысла продолжать строительство сооружений.
В эту ночь почти никто не спал. На рассвете увидели, что с запада по дороге движется колонна людей.
- Неужели немцы?
- Они пешком не ходят, это наши, - последовал хмурый ответ.
Женщины толпой побежали к шедшим по дороге красноармейцам в надежде увидеть кого-то из близких, знакомых, из первых рук узнать, что же происходит вокруг. Впереди колонны шел молодой широкоплечий майор с медалью на груди.
- Что вы здесь делаете? - спросил он подбежавших женщин.
- Роем окопы, - робко сказала одна, боясь разгласить тайну.
- Для кого?
- Для вас, - ответил майору пробравшийся сквозь толпу женщин капитан.
- Немец-то под Ростовом, - сказал ему майор.
- По радио объявили или еще как узнали? - уточнил капитан.
- Узнали, - ответил майор. И пояснил, горько усмехнувшись: - Иначе мы бы здесь не были. На ваше счастье, немцы вас стороной обошли. Вчера были от Ростова в двадцати километрах, а сегодня, может, уже там.
- Ясно... - с расстановкой произнес капитан.
Колонна уже ушла далеко, а капитан все еще стоял, думая над сложившейся ситуацией и свалившейся на его голову ответственностью - и за незаконченное строительство, и за судьбы людей. Наконец решил, что все они остаются на местах до получения команды о прекращении оборонительных работ.
- Товарищ капитан, а кто вам даст такую команду, если мы уже в тылу у немцев? - спросила его со слезами на глазах невысокая темноволосая женщина.
Капитан, сам ломавший голову над этим вопросом, пожал плечами.
- Домой! Пошли домой! - зашумели женщины. - В город надо пробираться!
- А если в городе уже немцы? - попытался остановить толпу капитан, но его никто не слушал.
В это время раздался звонкий голос:
- Машина идет!
Капитан взглянул на дорогу и увидел легковую автомашину. Вдали за ней виднелось несколько колонн красноармейцев.
Из машины вышел полковник, подтянутый, опрятный, с усталым лицом.
- Здравствуйте, что за люди? - спросил он.
Капитан четко доложил ему.
- Надобность в ваших сооружениях отпала, - горестно сказал полковник. Отпустите людей. Пусть они решают сами: добираться им домой или разойтись по ближайшим деревням, - ответил полковник, медленно пошел к машине и, ни на кого не глядя, уехал.
Собрав свои пожитки, группами и в одиночку женщины разошлись в разные стороны.
- Нина, а что нам делать? - спросила Вика.
- Пойдем домой.
- К немцам? - удивилась Вика. Нина задумалась, а потом произнесла нерешительно:
- Постараемся пройти незаметно...
- Мы не мышки-норушки, вряд ли проскользнем, - горько усмехнулась Вика. - А если немцы нас схватят, ты представляешь, что может быть?
К подругам подошла девушка, работавшая с ними рядом, и предложила:
- Пойдемте к моим родителям, они живут недалеко, километрах в тридцати отсюда, на берегу моря. Там наверняка еще нет немцев.
Между тем капитан, молча наблюдавший, как быстро таяла его "армия", посмотрел в последний раз на огромное пространство прорезанное черной, с рыжеватым отливом лентой свежевырытой земли, и примкнул к проходящей по дороге очередной роте красноармейцев.
...Вика, словно заправский ходок, шла впереди, увлекая за собой остальных. Но от быстрой ходьбы ее спутницы быстро устали, пришлось сделать остановку, а в одной из придорожных деревень они решили заночевать.
- Где немцы? - первое, о чем они спросили у местных жителей.
- По слухам, они уже в Таганроге.
Утром следующего дня, подкрепившись хлебом с молоком, девушки отправились дальше. Через несколько часов перед ними предстала ровная гладь Азовского моря. Дорога привела путешественниц к небольшому поселку. Это и была Приморка, куда пригласила подруг работавшая вместе с ними девушка.
С помощью ее родителей удалось уговорить одного из рыбаков, и в конце дня под парусом, а временами на веслах, преодолевая встречный ветер, они вышли в залив. Вскоре густая ночная мгла опустилась на воду, и, чтобы не сбиться с курса, лодка легла в дрейф. На рассвете обнаружилось, что они не очень-то далеко отошли от берега.
Целый день подруги плыли к цели своего путешествия, и вот наконец показался Ейск. Уставшие от затянувшегося плавания девушки с наслаждением ступили на твердую землю и тут же обратились к встретившимся им людям с тревожным вопросом: "Немцы в городе есть?"
- Нет, этих гадов у нас нет, - ответили им.