Фадеев видел в полутьме блестящие, влажные глаза девушки, понимал, что она плачет тихо и счастливо, и подумал может быть, ей нужно говорить о каких-то других достоинствах любимого?
- Он такой же аккуратный, каким был до войны.... И такой же красивый. Только, может, постарел немного. Да нет, не постарел, - поправился Фадеев. Я не так сказал, Света, он не то чтобы постарел он просто возмужал... Ведь он командир артиллерийского дивизиона.
- Света! В конце концов, это почти безобразие! Мы вас везде ищем, а вы здесь с молодым человеком! Задерживаете наш отъезд - возмущенно заговорила нарядно одетая дама-певица, подходя к казарме в сопровождении Богданова.
Ничего не ответив ей, Света обняла Фадеева, прижалась лицом к его лицу и тихо прошептала сквозь слезы:
- Толя, если еще встретишь Алешу, скажи ему... - она, не смогла закончить фразу и не хотела показывать людям свои слезы. Поэтому молча откачнулась от Фадеева и пошла впереди дамы-певицы и того же провожатого, Богданова.
Фадеев вернулся к себе. Заниматься он уже не мог. Лег на койку, притворился спящим. А перед мысленным о взором все были Светочкины влажные глаза и ее взгляд - счастливый и горький...
А какие глаза у Нины, когда она вспоминает о нем, Анатолии, или слушает чей-то рассказ о нем? Хотя там, где она сейчас, кто может говорить ей о Фадееве?
Глава XVI
1
Нина была уже готова к выполнению задания, но что-то там, на той стороне фронта, перестраивалось, поэтому, вылет Марты Фогель в тыл гитлеровских войск откладывался. В один из октябрьских дней Нину вызвали к генералу.
- Нина-Марта, я очень внимательно наблюдал за тобой после нашей первой встречи, следил за твоей подготовкой, - сказал он. - Пришло время внедрить тебя в немецкое учреждение, где работает наш человек. Сейчас занимаемся этим вопросом. Есть несколько вариантов с учетом перспективы, то есть отхода немцев на запад. Может быть, тебе придется поехать в Берлин...
У Нины от этих слов загорелись глаза.
Генерал между тем продолжал:
- Наш человек, немец по национальности, работает в киевском гестапо.
Генерал встал, открыл сейф, достал две фотокарточки, протянул их Нине.
- Посмотри внимательно, запомни его лицо.
Нина сосредоточенно посмотрела, ответила коротко:
- Запомнила.
- Молодец. Это твой будущий руководитель. Ему чуть больше тридцати пяти лет. Холост, красив, как видишь, прекрасно образован... Так вот, один из возможных вариантов - внедрение тебя в гестапо под видом его невесты. Продумайте другие возможности и решите с ним на месте, а пока ты - немка, бывшая студентка Киевского университета, за которой уже несколько месяцев ухаживает вот этот человек. Его имя тебе назовут перед вылетом.
Слово "невеста" не выходило из головы, и как только начальник управления закончил, Нина спросила:
- А без "невесты" нельзя?
- Можно, но пусть слово "невеста" тебя не пугает. Оно послужит весьма удобным и необходимым прикрытием во многих ситуациях, которые будут возникать при выполнении задания. Главное то, что вы оба - наши работники и выполняете одно задание.
- Ясно, - немного успокоившись, сказала Нина.
- После нашей беседы майор Варламов расскажет, как пользоваться шифром, через кого поддерживать связь с нами. - Генерал протянул руку Нине: - Рад поздравить с началом большой и очень важной работы! Мы на тебя рассчитываем и надеемся на успех. Как отец, волнуется? - спросил генерал уже неофициальным тоном.
- Конечно, - ответила Нина, - но мы нашли с ним общий язык.
- Хороший у тебя отец, редкой души человек... Есть какие-то' вопросы?
- Нет.
- Хорошо. Ну, мы теперь, наверное, увидимся не скоро, поэтому давай попрощаемся - и до будущих встреч!
- Спасибо, товарищ генерал.
- Доброго пути!
Выслушав инструктаж от майора, Нина пришла в свою комнату. Посидев немного в задумчивости, взяла листок бумаги. Как бы предупредить Анатолия, что она должна на днях улетать, что это последнее письмо перед отправкой в тыл врага. Медленно выводя буквы, она написала:
"Дорогой мой Толенька..."
2
Подготовка авиаполка к отправке на фронт заканчивалась, когда Анатолий получил второе письмо от Нины:
"Дорогой мой Толенька! Через несколько дней улетаю на работу. К тебе приехать не могу. Очень хочу тебя видеть! Очень!!! Если представится возможность - приезжай! Буду ждать от четырех до пяти часов у Ильинских ворот возле аптеки. Приезжай!!!"
Фадеев несколько раз перечитал письмо-записку, вдумываясь в каждое! слово. Он понял: Нина в тревоге. Нина ждет его, Нина нуждается в его поддержке. Значит, надо уточнить у Богданова дату вылета полка и посоветоваться с комэском. Анатолию не хотелось открывать душу перед кем-либо, но если не сказать всего Богданову, то как объяснить необходимость поездки в Москву?
- Мне нужно срочно выехать в Москву, - сказал Анатолий комэску, - у меня там девушка. Она улетает в тыл врага.. Окончила подготовку.
- Это та, от которой я как-то передавал тебе письмо? - уточнил Богданов.
- Да.
- Ясно. Ну, что ж, поговорю с Давыдовым.
Вскоре посыльный разыскал Фадеева:
- Товарищ младший лейтенант, вас вызывает командир полка.
Анатолий чуть не бегом бросился к Давыдову.
- Мне сказали, ты хотел бы поехать в Москву? - спросил 'Давыдов, как-то по-особому всматриваясь в Анатолия.
- Если позволите, товарищ майор...
- К девушке?
- Да, - смущаясь, подтвердил Фадеев.
- Если ехать - то сегодня же. Завтра будет поздно, послезавтра и вовсе невозможно. Даю тебе трое суток. Но на всякий случай оставь адрес.
- Я не знаю, где остановлюсь.
- Тоща в Москве заходи утром и вечером на Главпочтамт и спрашивай телеграмму до востребования. Если ее не будет, живи спокойно там два дня, на третий непременно возвращайся.
- Большое спасибо, товарищ майор! - Фадеев было ринулся к двери, но Давыдов задержал.
- Постой! Мою просьбу выполнишь?
- Конечно!
- Собирайся, а минут через тридцать зайди ко мне.
Какие уж тут сборы! Побросав немного продуктов в вещевой мешок и захватив небольшой пакет у комполка, Фадеев помчался на вокзал.
Сколько времени прошло в пути - Анатолий не знал. Он был словно в тумане. Смутно сохранилось в памяти, как часами стоял в тамбуре и курил... курил. На каждой станции в вагон лезли люди, пробивались, проталкивались мимо Фадеева, иногда очень плотно прижимая его к металлическим перегородкам тамбура. Но Анатолию все это было безразлично. Светился сколько-то часов день, потом постепенно, незаметно все заслонила собой густая темнота. Качался, громыхал на стыках вагон. Все это проходило мимо сознания Фадеева. Он складывал в уме слова, которые скажет Нине, которые он должен сказать перед дальней ее дорогой. Мысли метались в голове. Как это так жизнь распорядилась, что он и Нина не могут быть вместе, и даже не в разных городах, а лишь по разным сторонам линии фронта?..
"Ни-на, Ни-на..." - выговаривали на стыках колеса. "Нина... Нина..." повторял про себя Фадеев, по-новому ощущая в себе и силы, и уверенность.
Поезд прибыл в Москву около двенадцати. Идти к месту встречи было еще рано, и Анатолий направился по указанному Давыдовым на пакете адресу. Электричество в доме, видимо, было отключено - как ни нажимал Фадеев на кнопку звонка, никакого звука не услышал. Тогда он аккуратно постучал в дверь, которая быстро открылась, и Фадеев увидел перед собой молодую женщину, внешне очень похожую на Давыдова.
Анатолий представился и задал обговоренный с командиром полка вопрос. Получив утвердительный ответ, вручил пакет.
- От кого? - спросила женщина.
- От майора Давыдова.
- От Вити?! Какая радость!.. Ну, как он там?
Фадеев догадался, что перед ним младшая сестра командира полка.
- Проходите, проходите в комнату, что же я вас держу у порога?! забеспокоилась она.
Анатолий подождал, пока младшая Давыдова написала письмецо брату, коротко ответил на вопросы о нем, попрощался и, вышел на улицу.