–Хочется поговорить с кем-то, кроме этих бритоголовых малолеток, которые приходят сюда за своими убогими татухами. Но даю зуб, скоро и они перестанут приходить. Раньше гетто было Спартой, так называли резервацию те, кто тут побывал. Слабых тут бросали на камни, а триста человек могли победить целую армию. Сейчас это не так. Сейчас резервация – это подыхающее чудовище, которое в муках рождает уродов. Люди здесь вымирают, как вид. И мне хочется поговорить с человеком, пока есть такая возможность. Но, я знаю ровно столько, сколько тебе рассказал. Девчонка пришла с деньгами, и я набил ей татуху. Может, сейчас я бы и спросил, что значила вся та хрень с птицами и деревьями, но тогда мне было плевать.
Гвоздь Лоу снова глотал пиво, закинув ногу на ногу – на нем были шлепки и Маккензи заметил, какие грязные и длинные у него ногти на ногах. Если человек рассуждает о том, что все вокруг чудовища, он должен делать все, чтобы оставаться человеком. Гвоздь выглядел уставшим от жизни. Еще чуть-чуть и он сам превратится в чудовище, которое будет ползать по дому в белой горячке и спать в собственной блевотине. Маккензи знал, что так будет, когда-то он и сам был близок к этому.
–Если бы ты увидел двух женщин на красной машине, ехавших в сторону моста – что бы ты подумал? Куда они едут? – поинтересовался Маккензи.
Гвоздь задумался, глядя в потолок.
–Женщин из-за стены? – уточнил он.
–Да.
–По ту сторону моста главенствуют Чистые – я бы подумал, что они едут к ним.
–А если бы они не ехали к Чистым, куда бы могли направляться?
–К проводнику, – ответил Гвоздь.
–Что за проводник?
–Человек, который знает ходы в любую точку резервации. В любом случае, я бы подумал, что эти барышни сумасшедшие. Ехать к Чистым или же искать проводника – хуже не придумаешь.
Маккензи непонимающе поглядел на Гвоздя.
–Что не так с проводником?
Гвоздь допил очередную бутылку и отшвырнул ее в угол к остальным. Вытер пену с козлячей бороды и качнулся в кресле.
–Ты знаешь, что такое Вавилоны?
Маккензи кивнул. Он знал. Все знали. В Европе их считали выдумкой – ходячие, словно ведьмин дом, порочные дома, где, по слухам, можно было утолить самые извращенные фантазии. Поговаривали, что весь европейский бомонд, наведывался туда, но это были всего лишь разговоры на кухне, не больше. Никто даже не мог сказать, существовали ли Вавилоны на самом деле – хотя многие ездили в резервацию и искали их, дурные туристы, которые брали туры и убегали от гидов, а потом их находили с отрезанными головами. Все было так, вся Европа знала, что такое Вавилоны.
–А теперь подумай, – сказал Гвоздь, – сколько заплатят Вавилоны за двух дамочек из Голдтауна. Проводники – это адские сталкеры, которые тащат хабар на продажу. Те твои дамочки из красной машины – неплохой хабар, который можно сбыть.
–Вавилоны лишь выдумка, не больше. Страшная сказка для туристов с деньгами, – ответил Маккензи.
–Ты, правда, так думаешь?
–Ты бывал там?
Гвоздь мотнул головой.
–Я знал человека, который там бывал.
Снаружи ветер гремел кровельными листами так, будто готовился их выдрать вместе с половиной дома. Но Маккензи сейчас это не волновало – он стоял напротив худого человека, вытянувшего ноги в кресле-качалке и пристально смотрел ему в глаза.
–И кем же он был, этот человек? – наконец спросил он.
–Одним из моих клиентов, конечно. Старик в красных шортах, я до сих пор помню, как он вонял. От него разило каким-то говном, как будто он не мылся неделю или больше. Он говорил с акцентом и сказал, что из-за стены. И пока я бил ему татуху вот здесь, – Гвоздь хлопнул себя по лопатке, – он рассказал мне, что его друг побывал в Вавилоне. Он рассказал про красную комнату, и про убийство какого-то мальчишки. А я все это слушал и понимал, что никакой это был не друг. В Вавилоне старик был сам.
–С чего ты взял?
–Он рассказывал такие вещи, которые не мог знать. Свои… внутренние ощущения, и тогда я понял, что это он.
–Что за тату? – поинтересовался Маккензи.
–Имя, – ответил Гвоздь. – Бобби. Кто знает, может это было имя его сына. А может того мальчишки, которого он замучил.
Маккензи фыркнул. Кто-то рассказал кому-то… бестолковое занятие, собирать такие сплетни.
–Мне нужно переждать бурю, – сказал он Гвоздю. Тот лишь развел руками.
–Кинь мне еще одну бутылку, будь добр.
Маккензи открыл холодильник и достал пиво. Поглядел на запертую дверь рядом.
–А там что?
–Там я работаю, – ответил Гвоздь, забрав бутылку. – Или, думаешь, у меня там твои дамочки? – он глотнул пива и рыгнул. – Призраки. В чертовой резервации они появляются постоянно. Живешь себе и не знаешь, кто явится к тебе на порог и про кого начнет расспрашивать.