Уснул я мгновенно, хотя и опасался, что получил такой заряд бодрости и впрыск адреналина после посещения незваного гостя, который хуже татарина, если вспомнить поговорку, что до рассвета буду мять подстилку то одним, то другим боком.
Проснулся от того, что мелкая букашка забралась мне на нос и давай ползать по самому краю ноздрей.
— Апчхи!
В ответ на мой громогласный чих рядом раздалось весёлое девичье хихиканье. Открыв глаза, я увидел над собою Машу с длинной тонкой травинкой в руке, на конце которой пушились тончайшие волоски.
— Извини, что разбудили, — повинилась девушка, но в её глазах я видел только бесенят и ни грана смущения. — Просто ты дольше всех спал, вот я и не выдержала, решила чуть-чуть пошутить. — И опять весело прыснула, прикрыв ладошкой рот. Рядом с ней засмеялась Катя и вторая девчонка, та самая трусиха, которая вчера от костра боялась днём отойти.
— Вот чего я не люблю, так это когда мне мешают спать и есть, — пробурчал я без злости и резко, одним рывком сел. Придавил я на массу порядком, если судить по высоте солнца.
— Ну, извините, ваше сиятельство, не знали-с, что вы баре, — встала с колен в полный рост Маша и изобразила что-то вроде книксена. И опять рассмеялась, следом — её подружки.
— Отстаньте от него, ишь расшумелись, балаболки, — шуганул девчонок Петрович. — Давай, Максим, топай в нашу мужскую компанию, заодно перекусишь, чем бог послал.
— Спасибо, Петрович. А что тут имеется в меню?, — я плюхнулся на небольшой камень рядом с плоским валуном, который использовали в качестве стола.
— Вчерашнее мясо да каштаны печёные. Мясо после того, как остыло, и вновь разогрели, превратилось в ту ещё гадость, но с голодухи пойдёт. Каштаны вкусные, да только, кхм, чудные они, — ответил Петрович. — Вон видишь наших стрекоз?
— Что с ними не так? Вроде нормальные, повеселели, — пожал я плечами, лишь мельком бросив взгляд на девчонок и полностью сосредоточившись на столе.
— Да каштаны, по ходу дела, галлюциногенные, — влез в беседу Андрей. — Они их штук по двадцать слопали, от мяса нос воротили. Полчаса ещё ничего были, а потом накрыло. Ржут без повода, чуть ли не в салочки играли, истории рассказывали и смеялись после каждого слова, до тебя домогались.
— Блин. Откуда вы их взяли-то?, — чуть ли не выругался с трёхэтажными составляющими я и положил обратно на стол крупный потрескавшийся от жара каштан. — Выбросили бы эту гадость.
— Толик принёс. Тут, оказывается, рядом несколько таких деревьев растёт, а мы вчера не увидели. Пошли мы с ним за водяными лианами и увидели. Вон он, на дежурстве сидит, бдит, — махнул рукой собеседник в сторону паренька. Он лежал на животе в пятнадцати метрах от нас, на огромной каменюге, у самого края обрыва. Почувствовав мой взгляд, он повернул голову в нашу сторону и отсалютовал двумя пальцами. В ответ я поднял правую ладонь.
— Так почему не выбросили?
— Так вкусно и сытно. А ещё каштаны на нас никак не подействовали. Я про мужиков говорю. Девки с ума сходят, а я только чувство испытываю, что очень хорошо позавтракал.
— Может, просто наши организмы крепче?
— Вряд ли. Скорее, тут дело чуть-чуть в другой физиологии. Эх, вот же феминистки по этому поводу вой подняли бы, — широко осклабился Андрей, и тут же погрустнел. — У меня жена их трудами зачитывается, всю плешь проела, м-да…
— Да не грусти ты так, парень, — хлопнул Петрович по плечу осунувшегося как-то разом Андрея, — жизнь у тебя новая началась. Найдёшь здесь себе жену и без всяких закидонов и тараканов в голове. Девки тут справные, покладистые, работящие и красавиц много. Я и сам начну себе подыскивать суженую, как только всё утрясётся.
— Эльзу бери, Петрович, — рассмеялся Андрей. — Нормальная такая жена будет, возрастом подходите, из одного мира.
— Да уж… Эльзу… м-дя, — задумчиво произнёс кузнец. — Дурная баба она, с такой только наплачусь.
— Чем же это?, — удивился я. — Ты смотри, как она взяла управление в свои руки там на берегу. Лойд хоть и шипел, но соглашался с ней почти во всём.
— Соглашался потому, как землю под ногами потерял, с жизнью распрощался, как робот был, Максим. А Эльза — дура набитая. Только почуяла, что можно власть прихватить в руки, пока все поникшие сидят, тут же этим воспользовалась. Но здесь — не там!, — эти слова Петрович произнёс, как припечатал. — Здесь женщина, если она не дворянка, весьма забита и бессловесна, вровень с мебелью народом поставлена. Боюсь, что Эльзу на костёр запросто положат или с камнем на шее притопят подальше от берега. У нас там и морячки имеются из команды, а они страсть как суеверны. Покопайтесь в своей памяти, вытащите свои чувства от этих, мм, репе… тьфу, доноров, в общем.